внутренне согласился Лин, — И от Тары есть польза…* * *
Через неделю они оказались у входа в Подземелье. Так долго вышло потому, что два других входа они проехали мимо, и им объяснили почему:
— Лучше часть пути проделать поверху, а в Тхер Гхол спускаться напрямик. Спустись мы раньше, дорога вышла бы опаснее и…длиннее.
— Тхер Гхол? — переспросил Лин, — Что за Тхер Гхол?
— Один из немногих городов дроу, в который они пускают чужаков. А сейчас они как раз готовятся к своему Празднику Тьмы и особенно много покупают и продают. Хорошее время для торговли, да и все хотят попасть на открытие огромной арены.
И действительно, как заметил Лин, в караване было много таких же как он с напарницей — вроде бы не торговцев, а просто богатых путешественников, которые хотели бы посмотреть на Подземелье и на дроу.
Когда они оказались возле мощной укрепленной заставы, закрывающей вход в Подземелье, их начали проверять. Повозка за повозкой. Стражники ходили с мелкими собакоподобными существами и заглядывали всюду… Такая проверка заняла часов десять, за которые Тара и Лин успели уснуть. Делать было откровенно нечего.
Но даже пройдя проверку, караванщик никуда не спешил. Он встал стоянкой в стороне от заставы и начала ждать.
А ждал он, как оказалось, других караванщиков. Двое таких появились через день, еще два — через трое суток. За это время Лин успел даже подняться в горы, поохотиться и добыть дюжину ядер. Сделал он это несмотря на предостережения стражи и охраны каравана. Для него это было неопасно, а стоять и смотреть как Тара заигрывает то с одним мужиком, то со вторым, ему было неприятно. Даже немного больно.
Странно, но до этого совместного путешествия Лин не замечал за собой таких чувств к Таре. Возможно, всё дело в длительности пути. Почти двенадцать лет вместе. Слишком долго, чтобы оставаться равнодушным к такой красивой девушке, вот только ответных чувств он не замечал, поэтому даже не заикался ни словом, ни жестом о каких-либо отношениях. Охота стала для него способом выплеснуть какую-то внутреннюю ярость. И становилось действительно легче.
Через пять дней стояния они спустились в Подземелье, и стало не до таких мелочей, как его отношения с Тарой.
Шесть караванов объединились в один большой и двинулись по широкому плавно спускающемуся тоннелю вниз. В высоту сорок-пятьдесят локтей, вширь он было больше сотни.
Насколько же внизу огромные пространства, если всего один тоннель такой огромный, — подумал Лин, когда тьма накрыла их караван и зажглись факелы; тусклые, чтобы не привлекать внимание подземных тварей — пояснил ему охранник. Во главе каравана сидела парочка смотрящих — гоблинов с острым зрением. Лин за эту неделю путешествия присмотрелся к этим существам и узнал о них больше: они были полностью разумны и в плане мыслительных способностей ничем не отличались от людей. Они потому и сидели во главе каравана, что будучи аборигенами подземелий обладали зрением, способным видеть во тьме.
Для Лина же никаких приспособлений и факелов не было нужно — он не хуже гоблинов видел сквозь тьму подземных тоннелей. Это был необычный и, похоже, самодостаточный подземный мир со своей живностью и растительностью. Первое время было интересно наблюдать за ней, но через день пути поднадоело. Поисковый шар нагревался и Лин понимал — они действительно двигаются в нужном направлении.
Но скоро его начало беспокоить другое. Они спускались вниз, тоннель пусть плавно, но шел вглубь толщи гор, и Лин начал впервые за время пребывания в этом мире испытывать тревогу. Настоящую.
Парень проверил свой меч и дюжины мелких, но рабочих артефактов. Почти одновременно с этим подняла голову и Тара, которая спала в повозке.
— Ты почувствовал?
— Да.
Сначала они думали, что это какая-то близкая опасность. Что-то, что может напасть на караван, но оказалось нет. Ощущение тревоги не усиливалось и не уменьшалось. Оно стало постоянным.
Кое в чем Лин ошибся — твари на повозки все-таки напали.
Вот только судя по слаженной работе охранников и их выкрикам — это была знакомая и ожидаемая опасность. Тара легла спать. Лин не смог. Он следил за тоннелем и за ходом боя.
Без погибших прошли только в первые схватки. Чем ниже они спускались, тем опаснее становились твари. Для этой, вроде бы опытной охраны, твари подземелья оказались серьезным препятствием.
На четвертый день погиб какой-то зазевавшийся стражник, да повозку одну перекинули, которую пришлось поднимать. В целом — ничего серьезного, учитывая что на жизни этих людей Лину было глубоко наплевать.
Ощущение незримой опасности плавно, но неуклонно усиливалось. Словно тут, в подземельях, за каждым углом была угроза.
Пока Лин списывал это на местную живность — тварей с ядрами, которых тут водилось огромное количество. Несмотря на потери, охрана справлялась со всеми, даже самыми неожиданными атаками монстров.
Вмешиваться в драки Лин не собирался. Пока угрозы их собственным жизням нет, ни к чему вызывать лишние подозрение. Поэтому он старательно разыгрывал страх во время каждого нападения. А вот Тара…Тара вела себя вызывающе. Выскакивала во время каждого нападения тварей и кричала охранникам какую тварь убить первой, куда смотреть, обругивала их и обзывала неумехами.
Лин думал, что естественным желанием этих людей будет желание где-то по-тихому пристукнуть вопящую девицу. Однако вышло наоборот. Своей бравадой она успокаивала караван и, казалось, опасное путешествие превратилось в…балаган.
Лин же знал, что она на самом деле с огромным удовольствием бросилась бы разрывать и долбить голыми кулаками местную живность, только дай ей возможность.
— Держи себя в руках, — прошипел он ей, — Твое поведение немножко расходятся с нашей легендой о двух богатеньких путешественниках из приличной семьи.
— Не я ее придумала. Мне стало скучно. Когда мы уже доедем до города? Я хочу помыться.
Лин вздохнул и задернул полог повозки, оставив девушку в одиночестве.
К его счастью, уже черезе день-другой тварей стало ощутимо меньше. И причина оказалось проста: они приближались к первой заставе дроу.
— Дроу… — прошептала Тара, присматриваясь к этим темнокожим существам, — На эльфов
