Пребран нагнал её быстро, двигаясь легко и грациозно, как молодой лис.
Зарислава же немедля ступила на лестничную площадку. Сбегает, снова. Не успела подняться, как ступеньки под ней внезапно исчезли. Охнув, лишившись на миг дыхания, она тут же оказалась в объятиях княжича. Его сильные руки подхватили за пояс. Пребран крепко прижал её к себе, и Зарислава ощутила спиной его гибкое, упругое тело.
– Я же обещал, а обещания свои сдерживаю, – выдохнул Пребран на ухо.
По коже травницы побежали мурашки. Звучание его голоса было тихим, и всё, что он говорил, казалось сокровенным, наделённым важным особым смыслом. Голос этот заставлял забыть обо всём и слушать только его.
– Пусти, – вцепилась Зарислава в его руки, пытаясь разомкнуть ловушку, в которую так быстро угодила.
– Не пущу, – усмехнулся Пребран и резко развернул её к себе, жадно и настойчиво сминая и поглаживая её лопатки горячими ладонями.
В глазах прежняя насмешка, на губах дерзкая улыбка. Того мимолётного опасного бешенства, которое она прочла в его глазах ещё совсем недавно, и след простыл. Теперь серые глаза потемнели и казались топями тягучими и бездонными. Зарислава поняла, что если продолжит в них смотреть, то просто увязнет.
– Что с тобой?! – вспыхнула она злостью, упирая кулаки в его сильную грудь.
– Просто обнимаю тебя. Что в этом такого? Разве тебе не нравится? – он сдавил сильнее, задушил её в железных объятиях, что Зарислава ненароком уткнулась лицом в его горячую шею.
Тут же окутал запах, такой же сильный и свежий, как его тело, с ароматом еловой смолы, терпким и густым. Голова поплыла, дыхание сбилось, а сердце затрепыхалось где-то в горле. Не успела Зарислава опомниться, Пребран разомкнул руки, обхватил её лицо ладонями и впился в губы. От неожиданности сего действа девица округлила глаза, дыхание перехватило, и некоторое время она недоумённо ощущала настойчивые, мягкие губы Пребрана на своих губах. Он целовал жадно и напористо, будто этого так сильно и долго хотел, но не мог себе позволить. Зарислава дёрнулась, но Пребран обхватил её затылок, прижал крепче, терзая её губы в поцелуе, разжимая их. Ему это удалось, и его язык бесцеремонно вторгся в её рот, углубляя поцелуй. Вдруг руки его накрыли её груди, нахально смяли. Внутри Зарислвы всплеснула ярость. Напрягшись до предела, с силой толкнула княжича от себя. Пребран отпрянул, в следующий миг Зарислава занесла руку, и воздух сотрясла звонкая пощёчина. Голова Пребрана откинулась, на глаза и скулы ему упали светлые волосы. Он закаменел, как изваяние громадное, опасное, затаившее угрозу.
Дыхание Зариславы ярилось, и всю её трясло целиком. Больше не мешкая, она развернулась и припустила, было, по лестнице, но не тут-то было, её обхватили мужские руки и резко рванули обратно. Оступившись, Зарислава опрокинулась назад, влетев прямо в объятия Пребрана, ударившись о его грудь, ахнула. Княжич, схватив её за локти, грубо развернул к себе, накрыл её рот своим, ловко завладел её губами, сминая их и кусая. Дыхание сплелось, и вскоре Зарислава почувствовала, что задыхается. Жар хлынул на неё, обдавая с головы до ног, и не в силах проронить ни слова, она покорилась. Губы Пребрана скользили неустанно, неуёмно бухало его сердце под ладонями. Пребран дышал прерывисто.
– Сама же хочешь, – прохрипел он и снова прильнул к её губам.
Вспыхнуло возмущение от такой наглости княжича. Зариславу обдало новой волной жара, всплеснулось ноющее томление в сокровенных местах её тела, без её воли отзывалось оно на прикосновение юноши пылкого, резкого, настойчивого, горящего желанием владеть ей. Это обжигало, дразнило и возбуждало. Зарислава ничего подобного раньше не испытывала. Нет, испытывала, но не так, не так рьяно, бурно до потери разума. И если он не остановится, то подомнёт под себя силой прямо тут, на тёмной лестнице, а она не станет сопротивляться.
Зарислава нашла в себе силы, отстранилась, глотая воздух, зашептала:
– Отпусти меня. Ты не знаешь, кто я.
– Ты очень красивая девушка, которую я безумно желаю, – ответил Пребран едва слышно, глаза его заполонил туман, были они тусклы и жадно оглядывали её, на щеке багровел след от её руки. Он по-прежнему стискивал её потяжелевшие груди руками, и она чувствовала, как в живот упирается его твёрдая плоть. Княжич издал невнятный звук, то ли рычание, то ли стон, обхватил её затылок рукой и дёрнул за косу, накрыл пылающими губами воспаленные губы, врываясь языком в её рот. Зарислава вздрогнула. Что-то внутри взбунтовалось, окатив волной гнева дикого, яростного. Она снова пихнула Пребрана от себя и снова ударила его по лицу, на этот раз вложив в удар всё свое негодование, и вместе с отчаянием выплескивая обиду за то, что он обходится с ней, как с какой-то безродной холопкой, за то, что вызвал постыдные чувства внутри неё. Ладонь запекло от удара.
– Дикая. Мне такие нравятся, – горько усмехнулся Пребран, касаясь своего лица.
– Не смей больше прикасаться ко мне. Сумасшедший, – прошипела зло Зарислава и, развернувшись, побежала по лестнице, чувствуя, как обрывается всё внутри. Она с ужасом осознала, что только что произошло. Последняя нить порвана, что связывала её с прошлой жизнью. Что-то изменилось, теперь она другая, и назад дороги нет.
Взбалмошный, порывистый юнец, возомнивший о себе слишком много! Негодовала Зарислава, готовая кричать в голос от обиды, но сглатывала подкатывающий ком, кусая припухшие от поцелуев губы. С шумом залетела в клеть так резко и рьяно, что врезалась в стоящую у двери Верну. На лице челядинки отразился испуг, но увидев Зариславу, её всполошённый вид, она в миг изменилась в лице, глаза засверкали искрами ярости и почернели, руки сжались в кулаки, дыхание участилось.
Значит, видела всё. Подслушала. Зарислава откинула разбившуюся от борьбы косу за спину и прошла к лавке. Постаралась дышать как можно ровнее, спокойнее, чувствуя кожей, насколько Верна на взводе, и что сейчас гнев её обрушится на Зариславу. Но ничего подобного не происходило. Челядинка, стискивая зубы, молча наблюдала за Зариславой, сузив в ярости глаза. Негодование и жгучая ревность бурлили, кипели в них.
– Лживая блудница, – процедила она, не сдерживаясь.
Мгновенно внутри Зариславы всё смёрзлось, жар схлынул с неё, и вся она будто инеем покрылась. Бесполезно было объяснять Верне, что вышло недоразумение, что она не хотела того, что произошло там на лестнице.
– А я тебе верила, думала, ты порядочная, а ты помимо Марибора ещё и Пребрана себе загребла! – сорвалась девка на крик.
Зарислава вздрогнула.
– О чём ты говоришь? С ума сошла от своей безответной любви?
Глаза Верны заблестели, кажется, она заплакала.
– Княжич Пребран и волоска твоего не стоит, должна уже, наконец, это понять… – буркнула Зарислава, отводя глаза, отвернулась, принялась переплетать косу.
– Поэтому ты легла под него!? – выкрикнула девка и в два шага оказалась возле Зариславы.
Вытянувшись стрункой, травница напряглась. Верна вперилась в неё чёрными глазами, в которых люто бушевала злоба и что-то ещё: страх, безумие, отчаяние.
