– Ещё только одну маленькую минуточку, Ваше Высочество! – Рощин даже показал пальцами, какую крошечную щепотку времени просит ему уделить. – Я не предполагал, что в Букингемском дворце есть Эль Греко. Пожалуйста, скажите, что за картины и, хотя бы приблизительно, их размер? И это – не праздное любопытство.
– Понимаю вас, – принц слегка задумался, потом показал, разведя руки примерно на метр в ширину и на полтора в высоту. – Вот такие. На глаз – они почти одинаковые…
– А сюжеты, названия полотен? – нетерпеливо проговорил живописец.
– «Мальчик, раздувающий лучину» и «Поклонение волхвов».
Двадцать седьмая глава
Влад со Светлой безмятежно сидели на деревянной скамейке в небольшом парке Нижнего Новгорода. Хотя, конечно, точно определить город во сне сложно, можно только предполагать, что получилось нечто похожее. Общее ощущение похожести. Детали разительно отличались от действительности. Сейчас царила полная тишина – ни людей, ни машин, хотя аллея проходит всего в пяти метрах от широкой дороги. Прутья высокой чугунной ограды в реальности, лишь условно отгораживали кусок искусственного леса от выхлопной гари и давящего на барабанные перепонки постоянного городского гула шумной улицы. Тем не менее, Рощин любил забредать сюда и присаживаться на лавку, чтобы помечтать в одиночестве, дымя сигареткой.
– Особенно мне тут нравилось ранней осенью, – делился он сокровенным, обняв свою фею. – Ещё не сыро, и шуршащих листьев под ногами полно. Кем я только себя не представлял! Или ты в курсе? И помнишь те времена?
– Что ж теперь – молчать?! – резковато ответила Светла, но постаралась сразу исправиться. – Володенька, я тебе уже говорила, что никогда не записывала на корочку – или куда там ещё? – все твои поступки и мысли. Просто чувствовала твою душу, сопереживала… но даже словом помочь не могла. А знаешь, как хотелось! Тогда еще время не пришло… Лучше расскажи, ты успел присмотреться к будущим моделям королевской крови? Есть идеи по портретам?
– Да я спросил, решив, что тебе стало скучно, – Рощин соорудил подобие неловкой улыбки. – А идеи есть! Несколько дней назад Лада говорила, что прогуливается вместе с королевой на лошадях в невообразимо красивых местах. Можно мне понаблюдать? Со стороны, без всякого вмешательства и, чтобы они меня, как бы, не замечали?
Фея, выдохнув, засмеялась и легонько щёлкнула своего рыцаря по кончику носа:
– Сейчас мамочку попрошу и всё…
Моментально рядом на скамейке появилась восхитительная Лада:
– Только нам надо чуть-чуть поменять окрестности. Сидите спокойно – я всё сделаю… – сказала и исчезла.
Вдруг, и парк, и сам город провалились куда-то за горизонт. Лавочка на десять-пятнадцать секунд зависла в седой невесомости над пропастью. Влад машинально одной рукой прижал к себе Светлу, а другой цепко ухватился за дощатую спинку.
– Никуда вы не свалитесь! – откуда издалека раздался голос Лады. – Я что вам велела? Успокойтесь, это же сон!
Дымка постепенно исчезала, и вокруг начал проявляться тот самый пейзаж. Девственный, но в меру облагороженный лес, за ним – яркие и пахучие от солнечного тепла луга, перерезанные наезженной редкими конными повозками дорогой и парой узких тропинок. Ещё дальше виднелась красная крыша дворца, выглядывающая из-за длинной аллеи с вековыми деревьями. Как раз оттуда на грунтовку вывернули две дамы на иноходцах и поскакали рысцой в сторону наших влюблённых. Они вместе со своей лавочкой оказались в прозрачном коконе, парившем в нескольких дюймах над землей и в километре от всадниц. От Елизаветы и Лады.
– Пчёлка моя, а можно подлететь поближе, – освоившись, Рощин решился попросить свою фею.
– Мамочка… – только и успела произнести Светла, как их летучий шар, стремительно рассекая воздух, спустя миг оказался около дам, которые не обратили на такое диво никакого внимания и безмятежно продолжили свой путь.
– Ребятки, вы сами можете управлять пузырём, – вновь мелодично прозвучал родной голос, уже откуда-то сверху. – Делайте, как вам удобнее. Володя, это твой сон внутри сна королевы. Вы даже можете висеть прямо над дорогой, если надо. Мы с королевой просто проскачем сквозь вас.
– Понял! Наконец, я понял, что будет на картине! – воскликнул Влад. – Только гарцуйте помедленнее! Пожалуйста…
– Гарцуйте? – раздался смех Лады. – Это можно.
Рощин пожелал, и в руках у него появился альбом и уголь, а рядом на сиденье картонная коробка с пастелью. Затем он отправил шар чуть сбоку от дороги, на несколько метров впереди и наискосок от всадниц. И заставил его двигаться параллельно колее с такой же скоростью, что и кони, чтобы дамы постоянно оставались в одном и том же ракурсе – жеребец Лады, вроде бы на втором плане, но зато на полкорпуса обгоняет скакуна Елизаветы. То есть, обе леди получались в полный рост – если так можно выразиться про всадниц. Влад живо набросал силуэты углём, потом хватая один цветной мелок за другим, постарался ухватить цветовую гамму. Мелодию соцветий будущего полотна. Фея зачарованно наблюдала за происходящим на её глазах волшебством, когда за считанные минуты белый лист пропал и, из ожившего гармонией квадрата, прямо на неё азартно скакали молодые, полные задора наездницы. Рощин повернулся к своей любимой:
– Нравится?
– Этот рисунок я сохраню в этом мире. Обязательно надо показать маме и папе…
– Дарю! – Влад протянул альбом с наброском Светле и озабоченно посмотрел на часы. – Мне бы надо проснуться пораньше…
– Сейчас я тебя поцелую, и встретишь утро бодрым, – без лишних расспросов ответила фея.
* * *
Чуть открыв глаза, Рощин, действительно, вскочил с постели как ошпаренный. Он пожалел, что за целую неделю не выкроил часок-другой для того, чтобы заранее купить мольберт, кисти, краски и всё остальное. Откладывал до лучших времён. А когда уже загорелось – ничего нет под рукой. Художник бесшумно натянул джинсы, футболку и уже взялся за куртку, когда бросил взгляд на подругу.
Наташа спала сладко. В полном смысле этого слова. Она наполовину скинула с себя тёплое одеяло. Бархатную кожу бедра и шёлковую – груди оттеняла сочно-алая простыня. Светло-каштановые пряди, отливающие золотом, волнились на подушке. Мягкие губы, слегка подрагивающие длинные ресницы. Вся атмосфера вокруг неё источала аромат любви. Влад потихоньку наклонился над девушкой, глубоко вздохнул и укрыл её одеялом. Потом чиркнул на блокнотном листке «Скоро буду!» и вышел из номера.
Он отправился в магазин для художников, который заприметил еще на пути из универмага с подружками и смокингом в отель «Розовое дерево». Поначалу Рощин хотел ехать на своей машине и даже спустился в подземный гараж, но проговорив вслух: «Пересечение Уайт-Лайон стрит и Аппер-стрит», – передумал. – «Эти ориентиры скорее подойдут для таксиста, чем для меня».
Спустя полчаса дежурный сержант по просьбе Влада спешно вызванивал управляющего магазина «Искусство». Дело в том, что приехав по нужному адресу, живописец «поцеловал» запертую дверь. Видимо, лондонские художники не привыкли вставать ни свет, ни заря. Ждать еще два часа Рощин не мог: руки неимоверно чесались – быстрее запечатлеть на холсте стоявшую перед глазами картину. Нет-нет, витрину разбивать Влад не собирался. Наш смелый русский, проверив в кармане наличие королевского пропуска, начал барабанить в дверь и по-русски, громко звать сторожа. Когда возле него затормозила полицейская машина, то руки Рощин засунул в карманы, но кричать не перестал. Подошедший констебль вежливо тронул его за плечо:
