– Перестань, – я краснею.
За кого он меня принимает? За греческую богиню? Смешно.
Будто у меня есть выбор.
– Согласна, Эддингтон, – обреченно бормочу я.
Энтони так Энтони. В любом случае это лучше, чем не поехать вовсе.
Я рада, что, невзирая на свое упрямство, Роберту все же удалось найти компромисс и проявить ко мне великодушие. Для него это серьезный поступок.
– Ладно, я должен разобраться тут кое с чем, – он шлепает пальцами по крышке ноутбука, выпроваживая меня.
Я киваю.
– Позже.
– Не знаю, иди.
– Я люблю тебя.
– Несмотря на то что ты задница, – добавляю я.
– Угу, ты. Но я по-прежнему люблю тебя.
Он отвлеченно покручивается в кресле, нацепив на себя маску вселенского равнодушия, и безуспешно пытается скрыть от меня свою теплую, благодарную улыбку.
– Что ж, спасибо и на этом. А теперь – марш в постель, иначе утром я не отлеплю тебя от матраса.
Засмеявшись, я весело машу ему ручкой и на этой положительной ноте исчезаю из вида.
Слава тебе господи. Помирились.
Глава 16
Врасплох
– Элисон, вызови ко мне Джерома, попроси Брюса прислать мне отчет по Кливленду и позвони доктору Мэй, пусть запишет меня на МРТ, – на ходу приказываю я, поймав на себе озадаченный взгляд секретарши.
– Хорошо, сэр. Кофе, чай или, может быть, адвил?
– Чай, адвил и что-нибудь поесть. Я не завтракал. Опять, – раздраженно бросаю я, громко хлопнув дверью.
Дерьмо, мне необходимо отвлечься, иначе я свихнусь.
Плюхнувшись в кресло, я морщусь от надоедливой барабанной дроби в ушах и остервенело поднимаю крышку ноутбука.
Вместо Джерома на пороге появляется Кейн.
– Ты прислал мне отчет? – сухо интересуюсь я, щелкая по тачпаду.
Брюс кивает.
– Да, пару минут назад. Но я не по этому поводу.
«А по какому, блин, поводу ты приперся?!» – проносится у меня в мозгу, однако я вовремя пресекаю свою неосторожную попытку сорваться на Кейне. В конце концов, он один из немногих, кто терпеливо выдерживает все мои выходки.
– Что стряслось? Рассказывай.
– Мистер Эддингтон, – секретарша прерывает нас. – Ваш чай, таблетки, и я захватила блинчики с кленовым сиропом, как вы любите, – она торопится уйти.
– Спасибо.
Брюс многозначительно смотрит ей вслед, затем поворачивается ко мне и похотливо ухмыляется.
– Даже не думай об этом, старый развратник, – предупреждаю его я.
– О чем? – он на мгновение прикидывается дураком. – Брось, Роб, неужели ты и впрямь не замечаешь красоты этой умелицы?
Умелицы? Я хмурюсь.
– Не замечаю. По мне так они тут все одинаковые, – я запиваю адвил минералкой и возвращаюсь к началу нашего разговора. – Зачем ты пришел?
– Из-за Майкла.
При упоминании об этом балбесе у меня скручивает желудок.
– Что он натворил на сей раз?
– Вчера он попросил Броуди перевести сто тысяч долларов на свой счет, а через час потребовал удвоить сумму.
– Зачем?
– Понятия не имею, – Кейн разводит руками.
– Он здесь?
– Не знаю. Его офисный телефон молчит, дверь заперта.
Дьявол!
Я резко подскакиваю с места и шиплю от жуткой нескончаемой мигрени.
– Ты чего? Нездоровится?
– Типа того, – говорю я, не желая вдаваться в подробности. Достав из среднего ящика запасной ключ, я прячу его в карман и на выходе из приемной сталкиваюсь с Джеромом.
– А, явился, – небрежно проговариваю я.
Улыбка Джерома медленно сползает вниз, а его серые миндалевидные глаза вопросительно переводятся на Кейна. Тот что-то изображает у меня за спиной.
– Брюс, я все вижу, – недовольно бормочу я. – Джер, мне нужно ненадолго отлучиться, дождись меня, ладно? Я скоро.
– Конечно, нет проблем.
* * *
Спустившись этажом ниже, я вышагиваю из лифта и попадаю в самый настоящий курятник. Черт, откуда взялось это бабье? Я их не нанимал.
– Доброе утро, мистер Эддингтон!
– Сэр!
– Здравствуйте, сэр!
– О, мистер Эддингтон!
– Сэр!
– Доброе утро!
– Сэр, здравствуйте! Сэр!
Вау!
Не знал, что мое присутствие способно навести такой ажиотаж.
С трудом преодолев расстояние от лифта до конца коридора, я достаю из кармана ключ, отпираю замок и бесцеремонно распахиваю дверь.
Так я и думал.
Майк, одетый почему-то в смокинг, раскинулся вдоль дивана и глухо похрапывает. В воздухе стоит сильный запах перегара, и мне приходится открыть окно, чтобы продохнуть.
– Э-э-э, нахера? – возмущается неожиданно восставший пьяница. – А, это ты. Отвали!
– Для чего тебе понадобилось двести тысяч долларов, Майк? Отвечай.
– Здорово. Уже доложили, козлы?
– Отвечай, Майк, – настаиваю я.
– Так вышло, – кряхтит он. – Я верну тебе бабки, не ссы, – он демонстративно переворачивается на другой бок и утыкается носом в обивку.
Ясно. Без нажима не обойтись. Что ж, сам напросился, придурок.
Взяв со столика графин с водой, я не раздумывая опрокидываю содержимое на его голову и отступаю назад.
– А-а-а!!! – он подпрыгивает. – Совсем сдурел, псих?! Ты мне смокинг испортил!
– Ничего, его по-любому пора отдать в чистку. Несет, как от бомжа, – я присаживаюсь на стул и складываю руки на груди. – Итак, теперь, когда ты окончательно очнулся, может, скажешь мне, какого долбаного хрена ты просадил столько бабла?
– Да не просадил я! – рявкает он, отряхивая свой многострадальный пиджак. – Не рассчитал просто!
– Не рассчитал? – переспрашиваю я, пристально изучая его мимику. Мой брат патологический лжец. Бывало, в детстве он мог украсть у отца двадцатку, а когда тот прижимал его к стенке, Майк искусно изображал из себя невинную овечку. И только со мной его вранье никогда не прокатывало. Правду я выбивал из него силой, и он прекрасно понимает, что в случае неповиновения я попусту отлуплю его.
