Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
На вопрос, кому она это обещала, она ответила, что обещала Св. Екатерине и Св. Маргарите и это было указано королю. Далее сказала, что это она обещала двум упомянутым Святым, хотя те от нее этого не требовали. Жанна это сделала по своему собственному побуждению, так как, если бы она не давала обещания указанным Святым, слишком много людей допытывалось бы у нее относительно этого. На вопрос, был ли еще кто-нибудь при короле из его окружения, когда она дала ему знак, она ответила, что, как она думает, другого лица там не было, хотя довольно близко было много людей.
На вопрос, видела ли она сама корону на голове своего короля, когда давала ему знак, ответила: «Я не могу вам этого сказать без клятвопреступления».
3 марта. Шестое заседание
На вопрос, видела ли она или приказывала ли делать какие-нибудь свои портреты или изображения, на которых можно было бы ее узнать, она ответила, что видела в Аррасе[81]одну картину в руках какого-то шотландца; на ней было изображение Жанны в полном вооружении, передающей какую-то грамоту своему королю и преклонившей колено. И она сказала, что никогда не видела и не приказывала делать какой-либо свой портрет или изображение.
На вопрос о картине у ее хозяина[82], на которой были нарисованы три женщины с надписью: «Правосудие, мир, единение»[83], она ответила, что об этом ничего не знает.
На вопрос, знает ли она, что ее сторонники приказывали устраивать в ее честь службу, мессу и молитвы, она ответила, что об этом ничего не знает, и если они устраивали какую-нибудь службу, то это не по ее приказанию; однако если они молились за нее, то, как ей кажется, они не делали ничего дурного.
На вопрос, твердо ли верят ее сторонники, что она послана Богом, она ответила: «Я не знаю, верят ли они в это, и я оставлю это на их совесть; но если они этому и не верят, я все же послана Богом».
На вопрос, думает ли она, что ее сторонники придерживаются истинной веры, если верят, что она послана Богом, она ответила: «Если они верят, что я послана Богом, то они в этом не ошиблись».
На вопрос, знала ли она хорошо настроение своих сторонников, когда они целовали ей ноги, руки и одежду, она ответила, что многие охотно приходили к ней и они целовали ее руки и одежду, хотя она старалась этого не допускать; и бедные люди охотно приходили к ней, так как она не вызывала у них неудовольствия, а по возможности их поддерживала.
Грановский Т.Н. Лекции по истории средневековья
(отрывок)
Грановский Тимофей Николаевич — русский историк-медиевист, заложивший основы научной разработки истории западноевропейского Средневековья в России. Профессор всеобщей истории Московского университета (1839–1855). Идеолог западничества. Блестящий лектор, отводил большое значение особой роли личности в истории.
Лекция № 17
Мы видели, каков был исход Цезаря Борджиа. 26-дневное правление преемника Александра VI — Пия III не оставило следа; но Юлий II имел великое влияние на судьбы Италии. Он принадлежал к числу тех итальянских изгнанников, которые в 1494 г. склонили Карла VIII в походе его в Италию. Во все время жизни, будучи кардиналом, он находился в оппозиции с папою. Вступив на престол, он обнаружил замыслы, каких мы давно не видели у пап итальянских. Ему было около 70 лет, но он сохранил энергию тела и духа. Его несправедливо упрекают в том, что он не дорожил значением папства, напротив, немногие так высоко понимали это значение; но у него были свои личные страстные цели — освобождение Италии от иноплеменников. Этой цели он подчинил значение папы. Но он дурно взялся за это. Когда он вступил на престол, Северная Италия принадлежала французам, также Милан и Генуя; Флоренция под восстаниями демократии (восстановленным демократическим правлением) не могла играть великой роли, которую играла прежде в судьбах Италии; Южная Италия находилась в руках Фердинанда Испанского. Собственно, одно только итальянское государство оставалось твердым, на которое с надеждой обращали взоры патриоты, — Венеция. С нею-то начал спор Юлий II; он потребовал от нее возврата земель, занятых в Романии; он отыскал старинные права пап на некоторые города, принадлежавшие Венеции. Венециане отказали — тогда раздраженный старик обратился к Франции, Испании (Максимилиану), князьям итальянским и всем предложил участие в добыче Италии. На Венецию он наложил проклятие и на тех, кто войдет с нею в сношения. В Камбрев на исходе 1508 г. (10 декабря) составилась известная Камбрейская лига, в которую вступили Фердинанд, Максимилиан, Людвиг, папа, король венгерский, герцог Савойский и Феррарский и мелкие итальянские владетели. Каждому определен был известный участок в добыче Венеции. Уже против этих одних сил не могла бороться Венеция, но к этому прибавились утраты (торговой) монополии на Востоке, неудачи в битве на берегах Индии с португальцами. Можно представить положение. К этим несчастьям присоединилось еще другое: пороховой магазин в Венеции был взорван; крепость, выстроенная в Бресчии, была также взорвана на воздух вследствие несчастного случая; суммы, посланные в пособие Венеции, были захвачены. Но она не унывала. Никогда, может быть, она не заслуживала такого уважения. Она призывала к оружию всю Италию, и было ясно видно, что дело идет не об одной Венеции, а о целой Италии; теперь или никогда можно было освободить ее от иностранцев (лучшие юноши вступали в венецианскую службу). 614 дворян венецианских употребили большую часть своего состояния на вооружение отдельных отрядов. Одним словом, все силы ее были напряжены для неравной борьбы. Но сенат Венеции, правительство не могли отделаться от той обычной недоверчивости к отличным гражданам, которую мы встречаем везде (во всей венецианской истории), вместо того чтобы вверить войско одному начальнику, они разделили власть между двумя — Петильяно и Альбиано. Трудно было сделать выбор более неудачный; оба они пользовались военной репутацией, но отличались совершенно разными качествами. [Альбиано был раздражительный, исполненный ненависти к иностранцам, давно живший только надеждою сразиться с ними; Петильяно — старик осторожный, искусный военачальник, но не способный разделять власть с молодым и пылким Альбиано]. При Аньядело в 1509 г. встретились французы с венецианцами. Между военачальниками произошло несогласие; Альбиано начал сражение, товарищ ему не помог, венециане были разбиты наголову. Это была также последняя национальная битва, проигранная Италией. Надолго не видела после Италия национальных дружин своих. Здесь пали лучшие ее представители. Она, по крайней мере, гордилась, что из 8000 павших не найдено было ни одного с раной в спину. За победой Людвига наступил ряд неудач. Максимилиан овладел владениями на севере, города сдавались один за другим, Людвиг подступил к самой Венеции и пустил в нее несколько (сот) ядер. Но в этих страшных обстоятельствах сенат не терял духа, укреплял Венецию, готовился к войне насмерть и между тем выжидал более благоприятных обстоятельств. Дело в том, что для таких опытных политиков, какие стояли во главе Венеции, было ясно, что противиться открытыми силами невозможно и союз Камбрейский не прочен. Первый примирился с ними бывший виновник союза Юлий II. Ему было жаль Венеции, он прекратил военные действия, снял проклятие и принял роль посредника между Венецией и Испанией. Венеция сделала несколько уступок Испании, опасность с этой стороны миновала. Максимилиан, который сам не в силах был вести войну и поссорился с Людвигом, отказался также от союза; остался один Людвиг, сделавший всего более (вреда Венеции) и ничего не получивший в добычу. Таким образом, Людвиг не отступился от намерений. Против него в Риме в 1511 г. составилась Святая лига для изгнания иностранцев и противников из Италии между папой, Венецией, Фердинандом и Максимилианом. Война эта продолжалась с лишком 3 года. Союзники беспрестанно изменяли один другому, переходя с одной стороны на другую. В 1512 г. Франция, по-видимому, одержала перевес над своими врагами; явившийся на театре войны племянник короля Гастон де Фуа, герцог Неймурский, одержал в три месяца четыре большие победы, но это стоило большого числа воинов. При Равенне пало 12 000 испанских ветеранов, соединенных с папскими войсками, но здесь был убит Гастон, ему было тогда 23 года от роду. Вместе с ним счастье оставило французские знамена. В 1513 г. они были наголову разбиты при Наварре швейцарцами; в 1514 г. грозили самой Франции иноплеменники; Генрих VIII сделал вылазку (во Фландрии), швейцарцы были около Дофине. Максимилиан соединился с Генрихом VIII; на юге союзник Франции — король Наваррский утратил все земли по ту сторону Пиренеев. Людвиг заключил мир с противниками, но умер в начале 1515 г. Юлий II умер еще в 1513 г. По наружности результаты войн Карла и Людвига были уравнены. Милан был отнят у французов; в Неаполе они недолго удержались, дело было ознаменовано утратами, расточением сил, бесплодной славой. Но если вглядеться внимательнее, то мы видим, что эти войны произвели великие перемены в отношениях государственных. В течение Средних веков народы европейские пришли в тесные связи между собой, и теперь образовалась система политического равновесия. Усилия Франции показали опасность другим державам. Самые войны носят теперь уже другой характер, чем в Средние века. Известно, как мало кровопролитны были сражения Средних веков; войны же итальянские редко оканчивались без страшного кровопролития. Но можно сказать, что здесь в последний раз блеснули рыцарские доблести Средних веков; следственно, видим здесь странную смесь рыцарских преданий с новым порядком и рыцарство возвеличено было здесь некоторыми высокими личностями; таков был рыцарь без страха и упрека Баярд (о котором мы имеем превосходную современную историю, составленную человеком, близким к нему: хроника о добром рыцаре Баярде). Таково было и другое лицо — La Tremauille, затем Гастон. Читая в современных источниках характер лиц вождей итальянских войн, мы увидим резкую противоположность между этими рыцарями и испанскими полководцами, Ганзольво Кордуанским, Петром Наваррским и другими вождями испанскими, которые вовсе не дорожили рыцарской честью; Испания познакомила тогда Европу с войнами бесчеловечными, без рыцарской поэзии, которых цель была одна — успех без разбора средств. Но этим не ограничились результаты войн. На классической почве Италии познакомились французы, немцы и испанцы с тем античным миром, который начинал возрождаться. Без них не был возможен блестящий век Франца I. Не только ученые приняли идеи и влияние Италии (познакомились с великими произведениями древности), но дворяне французские вышли там из тесного круга феодальных идей, познакомились с высшими наслаждениями и требованиями.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
