В чем секрет Моргунова? Почему его все слушались и всюду пускали? Думаю, что помимо природного дара внушения, которым он, безусловно, обладал, Моргунов еще правильно выбирал нужную в данном эпизоде роль и безукоризненно ее исполнял. В работе актера над ролью есть понятие — пристройка. Пристройки могут быть разные: снизу, на равных, сверху. У Моргунова в его моноспектаклях были только две пристройки: на равных — с начальством и сверху — со всеми остальными. С начальством любого ранга он общался по-приятельски: радушно и раскованно, как с одноклассником, с которым сидел за одной партой. А с остальными говорил спокойно, ровным голосом, с чувством собственного превосходства и легкого презрения. И «остальные» понимали, что перед ними — начальник. И поэтому его слушались и всюду пускали.
ГРУСТНЫЙ КЛОУН
Когда в 62 году я прочитал роман Стейнбека «Зима тревоги нашей», я подумал: «Жаль, что действие нельзя перенести из Америки к нам, совсем другие реалии». А в начале девяностых, когда наша страна перескочила из социализма в капитализм, я сообразил: все, что происходит в романе, созвучно тому, что сотворилось у нас, и действие романа легко переносится из Америки шестидесятых в Россию девяностых.
Герой романа Итен Аллен Хоули, потомок богатой и знатной семьи, после Второй мировой войны (во время войны он был морским офицером) вернулся в свой родной городок. С женой и двумя детьми Итен живет в когда-то роскошном особняке своей семьи. Работает продавцом в бакалейной лавке. На первый взгляд у Итена все в порядке. Денег, конечно, не хватает, но жить можно. Но семья и знакомые так не считают. Маленькая дочь спрашивает: «Папа, а когда мы разбогатеем?» А тихая, скромная и любящая жена не выдерживает и попрекает его, что он ничего не делает, чтобы они жили как люди. И Итен решает поступиться совестью, начинает подличать, обманывать, пишет донос на своего хозяина. В итоге он становится состоятельным и уважаемым человеком, но это не приносит ему счастья. Его дети тоже начинают подличать, обманывать (сын занялся плагиатом, а дочка написала на брата донос). Его лучший друг, которого он предал, погибает. И в конце романа Итен на грани самоубийства.
Несмотря на грустные события, роман пронизан иронией и поэзией. Именно этим он и привлек меня. Герой романа все время дурачится, иронизирует, старается выглядеть оптимистичным, хотя на самом деле ему не очень уютно в этом новом для него мире. Рабочее название сценария было: «Грустный клоун».
С Сережей Дерновым мы написали заявку Нашего героя зовут Андрей Ермаков. Он морской офицер.
После перестройки был вынужден «сойти на берег». Живет с семьей в приморском городке, в доме, оставшемся от деда-адмирала, памятник которому стоит на набережной. А вокруг бурлит новая жизнь (перестройка). А дальше по событиям примерно то, что и в романе.
В Госкино эту заявку одобрили. И теперь, для того, чтобы снять фильм, надо было приобрести авторские права. В агентстве по охране авторских прав сказали, что по этому роману в 1983 году кинокомпания «Двадцатый век Фокс» сняла фильм и права на экранизацию, скорее всего, у них, но предупредили:
— Джон Стейнбек — лауреат Нобелевской премии, и права на экранизацию будут стоить как минимум четыреста тысяч долларов. Вас это не смущает?
— Не смущает. Фильм будет по мотивам романа, мы лишь частично используем сюжет.
— Чтобы разговор был предметным, дайте нам синопсис на английском языке.
Написали синопсис (20 страниц) и перевели на английский. Агентство связалось с кинокомпанией «Двадцатый век Фокс» и выясняло, что у них истек срок давности, авторские права на роман вновь у вдовы писателя Элейн Скотт. Они дали нам координаты агента вдовы Энн Роттер и сказали: «Дальше действуйте сами».
Позвонили в Нью-Йорк Энн Роттер. Она сказала, что, прежде чем обсуждать условия, ей надо прочитать сценарий. Мы ответили, что сценарий пока не готов, можем прислать синопсис.
— О'кей, присылайте.
В то время мой сын Кирилл работал в Нью-Йорке, а моя жена Галя гостила у него. Мы послали с «Федерал экспресс» синопсис, и я попросил их встретиться с Энн и объяснить, что фильм будет не экранизацией романа, а по мотивам, и что в России средний бюджет фильма 350–400 тысяч долларов и за авторские права мы можем заплатить 30 тысяч. Галя и Кирилл встретились с Энн Роттер, передали синопсис и сказали все, что я просил. Вечером Энн позвонила Кириллу и сообщила, что наш синопсис, по ее мнению, не дает полного представления о фильме, который мы собираемся снимать. Вдова писателя сама режиссер, трепетно относится к литературному наследию мужа, поэтому лучше всего ей предъявить готовый сценарий или, в крайнем случае, более подробное изложение того, что мы собираемся снимать (картина, снятая по этому роману, ей категорически не нравится). И еще Энн сказала, что хорошо бы показать Элейн какой-нибудь мой фильм.
Кирилл на Брайтоне купил фильмы «Афоня» и «Мимино» с английскими субтитрами, других моих фильмов с субтитрами там не было, и попросил для комплекта прислать еще «Не горюй!» и «Совсем пропащий». Кассет этих фильмов с английскими субтитрами у нас не было, пришлось заказывать в «Совэкспортфильме». Написали подробный синопсис (40 страниц), перевели на английский и переправили все в Нью-Йорк. Через неделю Кирилл сообщил, что Энн фильмы посмотрела и считает, что вдове можно показать все. А вот синопсис вызвал у нее сомнение: слишком много там отсебятины. Вдове это не понравится.
Я, с переводчиком, позвонил Энн и напомнил, что фильм будет не экранизацией, а по мотивам романа, а изменения неизбежны, у нас в России многое по-другому.
— Я это понимаю, — сказала Энн. — Давайте вот что сделаем. Когда ваша жена и сын были у меня, на жене был кулон — стрекоза в янтаре. Стейнбек, когда познакомился с Элейн, подарил ей такой же, только с пчелой, он привез его из своего путешествия в Советы. Элейн этот кулон потеряла и страшно переживала. Будет прекрасно, если вы найдете у себя такой же, и я преподнесу сразу все: фильмы, синопсис и кулон. Элейн будет счастлива! Стоимость не имеет значения, деньги я вам верну.
Кирилл хотел купить кулон на Брайтоне, но пчелу в янтаре не нашел, был только паук и стоил он десять тысяч долларов.
— Ну, что, — спросил я Кушнерева, — кулон будем искать?
— Возьмем кредит. Запишем, как сценарные расходы.
И мы поручили Юре Гусятникову (заместителю Кушнерева) найти янтарный кулон с пчелой. Через неделю Юра доложил, что в Москве с пчелой нет, есть с комаром, стоит пять тысяч долларов. Ему посоветовали съездить в Калининград, там, на месте, все намного дешевле. Я позвонил в Ригу своей ученице по режиссерским курсам Рутте Вельдре. Через какое-то время она сообщила, что нашла янтарный кулон с пчелой, но стоит он очень дорого, 300 долларов, а у нее столько нет. Мы командировали Гусятникова в Ригу, он привез янтарный кулон и подарок от Рутты — рижскую копчушку. Копчушку съели, очень вкусно! А кулон переправили Кириллу в Нью-Йорк, с запиской: «Кирилл, скажи Энн, что это наш подарок вдове великого писателя!»
