— Прежде чем Султанов узнает, что вы не ездили ни на какое совещание? — продолжил его мысль Игорь. — Так он уже об этом знает. — Краснов резко выпрямился. На его лице появилось выражение отчаянья. — Но позвольте все-таки, я задам вам один вопрос. То, что случилось с вашей женой, связано с рубином «Кровь инфанты»?
— Вот я и хотел это выяснить, — Пирогов пожал плечами. — Дело в том, что рубин исчез. Бесследно.
— Из банковского сейфа ничто не может исчезнуть бесследно, — усмехнулся квартирант Патрикеевны.
— Увы… — Игорь развел руками.
— Я не понимаю ваших намеков! — воскликнул Краснов. — Расскажите мне, что произошло?
— Майор милиции Мелешко вам обо всем расскажет, — пообещал частный сыщик.
— Я никуда с вами не поеду! — заявил Ярослав.
— Поехать с нами — в ваших интересах, — вступил в разговор Томашевич. — Боюсь, вы не совсем понимаете, где сейчас находитесь…
— Что вы имеете в виду? — вскинулся Краснов.
— Только то, — ответил за подчиненного Пирогов, — что провести ночь в отделе милиции для вас куда безопаснее, чем здесь.
Глава 20
ПЯТЬ ЖЕНЩИН В КРАСНЫХ ПАЛЬТО
Выйдя из здания аэровокзала, Виктория Веденеева увидела Чагина, стоявшего возле своего вороного джипа «Мицубиси», а рядом с ним — двух коренастых охранников Султанова. Еще ни разу ее не встречали с таким почетом.
Помахав Веденеевой рукой, Чагин пошел навстречу и подхватил ее небольшой плоский чемодан.
— С приездом, Виктория Львовна, — улыбнулся он, но она сразу заметила, что взгляд его был каким-то странным. Излишне сосредоточенным и, пожалуй, холодным…
— Здравствуйте, Даниил, — спокойно произнесла она. — Чем я заслужила столь торжественную встречу?
— Распоряжение Семена Юсуповича, — Чагин пожал плечами и усмехнулся. — Нам сказали — мы выполняем.
— Значит, не придется тратиться на такси, — сказала она. — Тем лучше.
Чагин распахнул перед ней дверцу машины и пошел укладывать чемодан в багажник. Но тут Виктория увидела, как из стоявшей неподалеку от джипа милицейской «семерки» вышел рыжеусый мужчина в форме офицера милиции и направился к ним. Открыв дверцу «Мицубиси» с ее стороны, он вежливо представился:
— Майор милиции Мелешко. Здравствуйте, Виктория Львовна!
— Здравствуйте, — удивленно произнесла она.
— Я прошу вас пересесть в нашу машину и проехать с нами, — сказал майор. — Нам необходимо выяснить некоторые обстоятельства. Думаю, это не займет много времени.
— Но в чем дело? — Виктория вскинула тонкие брови.
— Скоро вы все узнаете, — ответил майор и подал ей руку, чтобы помочь выйти из машины.
Но Веденеева и не собиралась выходить.
— Даниил, — повернулась она к Чагину, — вы можете объяснить мне, что все это значит?
Но тот словно и не слышал ее вопроса.
— Прошу прощения, Андрей Евгеньевич, — сказал он майору. — Но нельзя ли перенести ваше выяснение на более поздний час? Дело в том, что эту даму уже ждет господин Султанов. Бизнес, он, знаете ли, не терпит отлагательств.
— Конечно, конечно, — закивал Андрей. — Но дело в том, что у меня распоряжение моего начальства. Так что, боюсь, господину Султанову придется подождать, пока мы проведем следственные мероприятия.
— Какие еще следственные мероприятия? — воскликнула Виктория и попыталась было захлопнуть дверцу машину, но Мелешко ее придержал.
Чагин с майором продолжали препираться, не обращая на Веденееву никакого внимания.
Она переводила взгляд с одного на другого и все больше нервничала. Почему никто не скажет ей, что произошло?!
Тем временем из милицейской «семерки» вышли еще двое мужчин: один в форме, другой в штатском. Человек в штатском отозвал Чагина в сторону и показал ему какую-то бумагу. После этого начальник султановской службы безопасности сжал челюсти и отступил на шаг, показывая, что больше ни на чем не настаивает.
— Итак, прошу вас следовать с нами, — майор Мелешко снова подал руку Виктории.
Она посмотрела на Чагина, тот молча пожал плечами.
Тогда, отстранив протянутую руку, она сама вышла из джипа и направилась к «семерке», услышав, как за ее спиной майор сказал Чагину:
— И чемоданчик, пожалуйста!..
За всю дорогу Виктория не проронила ни слова, хотя внутри у нее все кипело.
Через полчаса милицейская «семерка» остановилась возле здания прокуратуры.
* * *
Мужчина в штатском представился следователем прокуратуры Бортко. Вместе с рыжеусым майором Мелешко Виктория сидела в его кабинете, нервно теребя сумочку, лежавшую у нее на коленях.
Андрей уже и не пытался заговаривать с нею. В машине она не пожелала ответить даже на самый невинный вопрос о погоде в Лондоне…
Следователь Сева Бортко, мужчина крупный, с мощным басом, устрашавшим даже рецидивистов, не говоря уже о преступниках-новичках, нервничал тоже. Стройные ноги Виктории Веденеевой, обутые в открытые туфли на высоких каблуках, произвели на него глубочайшее впечатление…
Наконец, дверь кабинета отворилась, и на пороге появился немолодой полноватый человек в форме.
— Полковник Барсуков, — представился он Виктории. От волнения она не сразу вспомнила, откуда ей известна эта фамилия. — Начнем? — обратился он к следователю и опустился на стул.
— Виктория Львовна, — сказал Бортко, — сейчас я занесу в протокол ваши паспортные данные. Итак, Веденеева Виктория Львовна…
— Может быть, — перебила она следователя, — мне сначала объяснят, почему я здесь?
— Вы находитесь здесь, — скучным голосом заговорил Бортко, — в связи с уголовным делом, возбужденным по факту покушения на убийство гражданки Красновой, в девичестве Султановой, Ирины Семеновны. Покушение произошло в ночь на двадцать девятое апреля сего года на квартире упомянутой гражданки. Предупреждаю вас об ответственности за дачу ложных показаний. Прошу расписаться здесь…
Услышав о «факте покушения на убийство гражданки Красновой», Веденеева застыла, уставившись на следователя и приоткрыв ярко накрашенные губы. Бортко не торопил ее, давая время осмыслить сказанное. Полковник Барсуков и майор Мелешко внимательно наблюдали за ее лицом.
Наконец, она поморгала ресницами, выпрямилась и закрыла рот. А потом снова открыла его, чтобы спросить:
— Что с ней? Она… убита?
— Я отвечу на ваш вопрос позже, — сказал следователь. — А пока расскажите, пожалуйста: что вам известно об этом покушении?
— Ничего, — сухо сказала она.
— Я понял вас, Виктория Львовна, — вздохнул Бортко. — В таком случае, я должен задать следующий вопрос: где вы находились в ночь на двадцать девятое апреля?
