Мысли снова роем закружились в голове, наталкиваясь одна на другую. Ему нужно увидеть Викторию. Нет, не для того, чтобы искать у нее утешения. Для того, чтобы посмотреть ей в глаза, вытрясти душу, добиться признания… Кто еще, кроме нее, мог желать зла Ирине?
Надо позвонить в Лондон, придумать, почему она должна срочно приехать… Да, пожалуй, это возможно. Но опять-таки нужен телефон… Может, обратиться в «Армаду», к Лабушкину? Или в другое частное агентство…
В любом случае ему нужно вылезти из норы. В темное время суток не так трудно скрыть лицо…
Краснов решительно распахнул дверь комнаты. Из кухни доносились какие-то звуки, и он направился туда.
Патрикеевна что-то готовила на плите, отвратительный запах ее варева был почти непереносимым…
— Проснулся? — Увидев Краснова, она широко улыбнулась. — А я слышу, что затих, думаю, устал человек, вот и решил отоспаться. На экскурсию-то по ночному городу не собираешься? Мои жильцы обычно днем по делам бегают, а вечером — по интересным местам. Ты как развлекаться любишь?
— По-разному, — хмуро пробормотал он. — Где тут у вас ближайший таксофон?
— А зачем тебе таксофон? — удивилась она. — Телефон и у нас есть. Если боишься, что кто подслушает, я тебе могу аппарат в комнату занести. А что ж, мобильной связью не обзавелся? — с сочувствием добавила бабка.
— Зарядное устройство дома забыл… — нехотя отозвался Ярослав.
— А модель-то у тебя какая? — спросила она, безмерно удивив его этим вопросом.
Он ответил.
— Сейчас пойду посмотрю, — Патрикеевна вытерла руки о грязное полотенце. — У меня электроники разной много, командировочные иногда забывают. Я храню, может, приедут еще, так я отдам. — Она опять широко улыбнулась.
«Все просто, оказывается», — подумал он, идя следом за ней по коридору.
Она открыла дверь своей комнаты, но ему войти не позволила:
— Извини, милый, не прибрано у меня. Подожди минуточку…
Но прежде чем Патрикеевна закрыла за собой дверь, Краснов успел заглянуть в комнату. На полу стояла огромная, явно антикварная ваза, на окне висела бархатная портьера с золотой вышивкой, а на столе красовался плоский компьютерный монитор последней модели.
«Интересно, зачем бабке компьютер? — удивился Ярослав. — Или его тоже кто-то из квартирантов оставил?»
Но найти ответ на этот вопрос он не успел, потому что Патрикеевна уже выходила из комнаты, протягивая ему зарядное устройство.
— Если не подойдет, скажи, я тогда еще поищу. А если уходить надумаешь, тоже скажи. А то я дверь обычно на засов запираю.
— Хорошо, — кивнул он и поплелся в свою комнату.
Зарядное устройство подошло. Через пятнадцать минут Краснов набрал лондонский номер Веденеевой.
— Вика, — быстро произнес он. — Нужно, чтобы ты срочно приехала в Питер. Предстоит важный разговор с Султановым.
— Я знаю, — сказала она. — Меня уже предупредили, я вылетаю утренним рейсом. А почему звонишь ты?
— Ну… — Он несколько растерялся. — Я думал, вдруг тебе не успели сообщить…
— И это все? — без выражения проговорила она.
— Нет, но остальное — не телефонный разговор… — Он занервничал, и она, видимо, почувствовав это, спросила:
— Что-то случилось?
— Нет, — соврал он.
— Тогда до встречи, — Виктория отключила связь.
«Если это она, — подумал Краснов, изо всех сил сжимая в руке трубку сотового телефона, — то я убью ее».
Через несколько минут в дверь его комнаты осторожно постучали, и, прежде чем он успел ответить, на пороге появилась Патрикеевна с подносом в руках.
— Я тебе ужин несу, — сладким голосом проговорила она и поставила поднос на стол.
Краснов, вспомнив мерзкий кухонный запах, взглянул на поднос с брезгливостью. Но взгляд его тут же просветлел. Еда на подносе была явно ресторанного происхождения. Кроме тарелок с розовой бужениной и несколькими сортами сыра, здесь стояло большое блюдо, накрытое круглой металлической крышкой. Он приподнял крышку — под ней оказался огромный эскалоп с молодым картофелем, щедро посыпанным зеленью.
— Вот только не знаю, спиртного принести, или ты непьющий? — поинтересовалась Патрикеевна, довольная произведенным эффектом.
— Принеси, пожалуй, — вздохнул он. — Коньяку у тебя не найдется?
— В ресторане все что хочешь найдется, — проговорила она. — У меня ж ресторан в соседнем доме, сходить не трудно… А ты сам-то на прогулку не собираешься, что ли?
— Пока не собираюсь, — усмехнулся Краснов.
— Ну, и замечательно, — обрадовалась Патрикеевна. — Я коньячок мигом принесу. И отдыхай себе на здоровье.
* * *
Дверь квартиры открылась сама. Появившаяся на пороге бабка действительно напоминала супругу вождя пролетариата.
— Вам кого? — неприветливо спросила она сыщиков.
Пирогов обаятельно улыбнулся.
— К жильцу вашему пришли.
— Это к которому же? — насторожилась Патрикеевна.
— А у вас их много? — вмешался в разговор Томашевич.
— Что значит — много? — возмутилась старуха. — В данный момент — один.
— Ну вот, — кивнул Пирогов. — Позовите его, пожалуйста. Или нам позвольте пройти.
— Ладно… — смилостивилась бабка. — А что передать-то?
— Ничего не надо передавать, — сказал Пирогов. — Просто позовите. Мы ему деньги принесли за товар. Но пусть это будет для него сюрпризом.
— Деньги? — Патрикеевна широко улыбнулась. — Сейчас позову.
— Жив, значит, — прошептал Томашевич Первушкину. — Слава Богу, пронесло.
— Не говори «гоп», — солидно отозвался бывший беспризорник.
Сыщики прошли в коридор, пользуясь беззаботностью Патрикеевны, которая дверь в квартиру не закрыла. Валька скользнул в глубь коридора, а затем быстро вернулся, сообщив, что жилых комнат в квартире всего три.
— Значит, в случае чего, каждому по комнате, — распорядился Пирогов.
Но его опасения оказались напрасными. Вернувшись, Патрикеевна сказала, что жилец ждет их у себя.
Когда сыщики вошли, Краснов стоял у окна. Поздоровавшись, Пирогов предъявил свое удостоверение.
Внимательно изучив документ, Краснов спросил:
— Что вам от меня нужно?
— Прежде всего мы хотели бы задать вам несколько вопросов, — сказал Игорь.
— Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы, — Краснов нахмурился.
— Тогда, может быть, вы согласитесь ответить на вопросы господина Султанова? — поинтересовался Пирогов.
— О Боже! — воскликнул Краснов. — Кто вас сюда звал? Я должен был сам разобраться во всем, прежде чем… — внезапно замолчав, он сел на тахту и закрыл лицо руками.
