МЕДВЕДЬ!»
Ошеломленные и испуганные болельщики аплодируют, а в углу ринга материализуется гигантский медведь. Слюна ярости, реальнее реальной, струйками стекает с его реально-белых зубов.
Голова медведя, в общем-то, громадная. На одном из Интернет-сайтов ее назовут «слегка укрупненной». На другом – «гротескной в своих пропорциях». На другом – «приблизительно соразмерной телу». На другом – «оправданно и справедливо раздутой, учитывая катастрофу 'Медведя-пр. – Акулы Г». И так далее.
Решайте сами.
М-р Норман чувствует легкую тошноту. Он откладывает свой «Медве-тако».
Спортивный комментатор говорит: «Ого-го, вот так экземпляр, Рич».
Стадионный комментатор говорит: «В другом углу – двенадцатифутовая обладательница шестого чувства, многочисленных рядов треугольных, бритвенно-острых зубов, хрящевая, утонет-если-не-будет-плыть, легендарная хищница, не упомянутая в Библии, отсутствующая на ночном небе, свирепая донельзя, неоспоримая победительница «Мед-пр-Ак I» – АКУЛА!»
Аплодисменты вперемешку с шиканьем, и акула грозно материализуется в противоположном углу. Мэтью бледнеет в темноте. Он не аплодирует.
Некоторые люди, немногие люди покидают свои места и устремляются в проходы. Кто-то ищет туалет, остальные же уходят со стадиона вовсе – они не смогут толком объяснить, почему, но им необходимо выбраться. Много лет спустя один социолог будет искать этих людей, чтобы их опросить, но не найдет от них ни следа.
И вот.
И вот звучит гонг, и медведь с акулой вступают в контакт.
Медведь и акула, естественные заклятые враги, друг против друга в звериной, яростной, застарелой враждебности. Мир природы ужасен, кто же станет отрицать.
И вот крики.
Вспорота плоть, взломаны кости.
Медведь ревет и верещит. Акула издает какой-то жуткий, никем прежде неслыханный звук.
Нил Постман говорит: «Кто готов с оружьем встретить море развлечений?»
М-р Норман смотрит влево, где сидят м-с Норман и Мэтью.
Акулелыцик Мэтью, подобно многим на стадионе, прячет лицо в ладонях. Он подвывает и кусает руки.
Маленькая и нерасчетливо заложенная бомба срабатывает в Секторе 324, вдали от зрелища. Работа дилетантская, но вид взрыва потрясает.
М-с Норман, похоже, потеряла сознание, откинувшись на спинку стула. Она утратила свою осанку. Ее жевательная резинка с долгим-долгим вкусом выпала у нее изо рта и прилипла к памятному значку на блузке. Глаза закатились. Ее трясет от шока.
Внизу на ринге – то, что реальнее реальности.
Кровь – гейзерами и фонтанами. Хрящи в стружку.
Красножаберная рыба хватает ртом воздух на арене «Римского Колизея».
М-р Норман смотрит вправо, туда, где сидит его младший сын. Глаза Кертиса смотрят на Матч из черных кругов, слезясь, его лицо пусто, течет слюна. Розовые лохмотья сахарной ваты запутались у него волосах. Липкий «Акуленец» тает в его пухлых руках.
Гордый узел.
Его футболка говорит: «Я выиграл конкурс сочинений «Медведь-пр. – Акулы», а ты – нет».
М-р Норман говорит: «Кертис?»
Он говорит: «Дружок?»
Спортивный комментатор говорит: «Я думаю, мы все ожидали хорошей драки, но никто из нас, Рич, не ожидал… такого».
Окровавленные, невинные, безвестные жертвы взрыва в Секторе 234 говорят: «Помогите». Они пытаются это сказать.
Кертис издает ртом какой-то звук. Он что – сказал: «Да, мэм»?М-р Норман думает, что его ребенок сказал: «Да, мэм». Это или какую-то бессмысленную фразу?
Передняя, реальнее реальности, лапа медведя оторвана от его массивного тела. У акулы такой вид, будто она побывала в лопастях вертолета. Животные корчатся. Блеск мяса.
В ТелеТауне ждут. Там всегда ищут новых членов своей уникальной самодостаточной общины.
В темноте м-ру Норману кажется, что у Кертиса приподнялись уголки рта. Мальчик что – улыбается? Он счастлив и хорошо вписывается в этот мир? М-р Норман – действительно Лучший в Мире Папа, как говорится на трех кофейных кружках там, дома, в Америке? Кто победил бы в схватке между м-ром Норманом и папами других детей?
М-р Норман говорит: «Кертис, ты меня слышишь, приятель?»
Он говорит: «Пожалуйста, сынок».
В Америке партии Медведя и Акулы притихли и напряглись. Гости благодарят хозяев и потихоньку откланиваются. Это не Суперкубок. У себя дома американцы смотрят платную Трансляцию в молчании. Они за это заплатили. Это то, чего им сказано было хотеть, и то, чего они захотели. В Америке мать Ллойда не разрешила ему смотреть. Мальчик на дворе один, играет в воображаемые камешки на выцветшем газоне. Троечка, Четверочка, Пятерочка.
Кертис смотрит и смотрит, завороженный зрелищем. Его радует развитие технологии развлечений. Он – блаженный, спокойный и счастливый ребенок с Большой Земли.
Или у него поврежден мозг, и он превратился в «овощ», трудно сказать, Уолт. Но в итоге все обычно налаживается, честно-честно.
