Она (Старшая Сестра) говорит: «Как там моя сестричка?»
СЮМ говорит: «Ах, Молли, как бы я хотела, чтобы ты была здесь».
Молли говорит: «И я тоже, сестренок. Я скоро приеду. Как моя свежеиспеченная племянница?»
Сестренок говорит: «Она прекрасная и чудесная. Я как раз садилась ее покормить, когда ты позвонила».
Повисает маленькая пауза.
Молли, обеспокоенная, говорит: «Сестренок, ты ведь не кормишь грудью, правда?»
Сестренок с легкой тенью беспокойства в голосе: «Да, Молли, кормлю. А что?»
Молли говорит: «Я просто думала, ты будешь использовать медвежье молоко, вот и все».
Сестренок, посмеиваясь, но все еще чуть нервно – речь ведь идет о младенце, абсолютно беспомощном, все хотят сделать для ребенка как лучше, он нуждается в правильной стратегии развития – сестренок говорит: «Но, Молли, человеческие дети всегда кормились человеческим молоком».
Молли, на звуковом фоне экзотических животных, говорит: «Сестренок, в сегодняшнем напряженном конкурентном мире человеческое молоко – это не прорыв. Человеческое молоко сойдет для обычных, средних детей, но по-настоящему исключительные дети, такие, как моя племянница, нуждаются в большем…»
Монтажный переход в лабораторию, где одетые в белые халаты актеры деловито суетятся на заднем плане. Стоят пробирки, которые явно показывают. Висят таблицы, которые явно показывают. Появляется Звезда Дневной Теледрамы в белом халате, она очень явно показывает. Оказывается, в медвежьем молоке 46 % жира, в то время как в человеческом – жалкие 4 % жира. Оказывается, медвежата при рождении в относительных цифрах – самые маленькие из млекопитающих, появляющихся на свет – всего одна 1/420 веса своей матери. Человеческие младенцы, для сравнения – 1/20 веса своей матери. Так как же медвежата растут столь быстро, становясь такими сильными, быстрыми и свирепыми? Верно, за счет медвежьего молока. Это, черт возьми, просто ракетное топливо.
Снова в кадре Симпатичная Юная Мать – кормит из бутылочки подогретым медвежьим молоком своего счастливого и замечательно здорового младенца.
Звонят в дверь, это Молли! Домой из джунглей, чтобы впервые повидать свою племянницу, племянницу, которой суждено стать сильной и недюжинной, а разве не все мы хотим для своих детей лучшего, разве мы посмеем согласиться на меньшее?
Объятия.
«Ах, какой ангелок! И такая большая и исключительно выглядящая!»
Смех.
Я веду к тому, что, в итоге, все идет на лад.
99. Медведь пр. акулы III: третье присшествие
Черт, за такие-то деньжищи, если нас хочет Майами, Майами нас и получит.
Майами нас хочет, сэр.
Понадобится стадион.
Они сказали, это не проблема.
Тогда заметано.
Я им дам знать, сэр. Мы запланируем встречу – утрясти детали.
Может быть, на этот раз встряхнем это дело. Знаешь, назовем «Акула-пр. – Медведя», или что-нибудь.
Думаю, это было бы ошибкой, сэр.
Ак-пр-Мед: Третий Навредит! Что думаешь?
Мы можем обсудить тонкости позже, сэр.
Или, я не знаю, сделайте их в три раза больше, или трое на трое, или что-нибудь.
Сэр, перемены иногда опасны. Наши маркетинговые исследования показывают, что народ любит «Мед-пр-Ак» таким, как он есть.
Да, наверно.
У нас отличный продукт, сэр.
Да и прибыли неплохие.
Совершенно верно, сэр.
Эй, постой-ка, а что если мы используем настоящих медведя и акулу и выдадим их за липовых? Сможем сэкономить чертову кучу денег.
Мы думали об этом, сэр. Но вызывает беспокойство, что настоящие медведь и акула будут недостаточно реальны, чтоб быть убедительной фальшивкой.
Настоящее будет слишком фальшивым?
Настоящее будет слишком настоящим, но не в плане настоя шести.
Реальное недостаточно реально.
Именно, сэр.
Может, ты и прав.
Но, я думаю, нам нужно менять временные рамки.
Поясни.
Два года – это просто слишком долгий срок ожидания. Народ начнет стрелять себе в лоб, колотить своих детей. Нам нужно вернуться пораньше.
О'кей, потянем восемнадцать месяцев.
Сэр, я думаю, ближе месяцам к восьми, на апрельском подъеме.
Это рано.
Наши исследования показывают, восемь месяцев – это оптимально. Мы сможем провести привязки к Пасхе, ко всей теме Воскресения.
Это действительно рано.
Да, сэр, но, я думаю, мы прорвемся.
Хотя, весенняя схватка – это мне нравится.
Да, сэр.
Вот что.
Да, сэр.
Если будет третья схватка.
Да, сэр.
А первую схватку акула выиграла.
Да, сэр.
То.
Сэр, я не думаю, что программистам это понравится.
Ну а как ты думаешь, работу программистам иметь нравится?
Я с ними поговорю, сэр.
100. А теперь в нашей программе
Норманы на своих местах высоко над рингом.
Шестьдесят пять тысяч болельщиков и десятки миллионов по всему миру зрителей платной трансляции.
Елки-палки, уже вот-вот медведь и акула вступят в схватку, и кто же выиграет, если это случится.
Диктор говорит: «'ХардКорп' приглашает вас к мигу молчания и молитвы за американские войска».
Вице-президент Лас-Вегаса говорит: «Никто нам ничего не говорил про миг-молчание».
Миг, в общем-то, молчаливый. Ну, близко к тому. Не слишком.
Наводит на мысли о ветерке, целующем луга. Наводит на мысли о бомбоубежищах.
И вот загораются огни, и налетает громкая экстремальная музыка.
Диктор говорит: «Добро пожаловать, фаны схватки, на Величайшее Зрелище в Анналах Истории».
Вот затанцевал луч прожектора на ринге. Скрестились несколько лазеров. Прозрачная синяя вода, несколько мелких деревьев и подлесок, песчаный бережок.
Ни за медведя, ни за акулу не стоит досадовать в такой обстановке. Это равные условия.
Диктор говорит: «В одном углу – претендент, крупное млекопитающее семейства Ursidae, обитающее почти исключительно в Северном полушарии, с крупной головой, массивным телом, короткими, могучими и когтистыми лапами, лохматым, густым мехом, почти девять футов ростом в стойке на задних лапах и весом более 1500 фунтов, возлюбленный Шекспира, отлично отдохнувший и жаждущий мести…
