Нина в ожидании стоит рядом, рассчитывая, что он похвалит ее за то, что она поступила правильно. Смешно: она попирает закон, но все равно нуждается в его одобрении. Именно по этой, и не только по этой, причине она так и не услышит от него того, что хочет услышать.
Когда в комнату, накинув на плечи скатерть с обеденного стола, входит Натаниэль, Калеб хватает и не отпускает сына. В этом урагане неизвестности Натаниэль единственный, кого он узнаёт.
— Эй! — с преувеличенным восторгом восклицает Калеб и подбрасывает сына вверх. — Это же накидка!
Нина тоже поворачивается, на ее еще минуту назад серьезном лице играет улыбка. Она тянется к Натаниэлю, и Калеб назло ей усаживает сына себе на плечи, чтобы Нина его не достала.
— Темно, — говорит Натаниэль. — Мы можем идти?
— Куда?
В ответ Натаниэль кивает на окно. На улице под окном целый батальон маленьких гоблинов, крошечных чудовищ, сказочных принцесс. Калеб впервые замечает, что листья уже опали, что скалящиеся тыквы, словно ленивые наседки, взгромоздились на каменный забор соседнего дома. Как он не заметил наступление Хеллоуина?
Он смотрит на Нину, но она поглощена собственными мыслями. Как по сигналу, в дверь звонят. Натаниэль ерзает на отцовских плечах:
— Открывай! Открывай!
— Позже откроем.
Нина беспомощно смотрит на мужа: у них нет ни одной конфеты, в доме не осталось ничего сладкого.
Однако еще хуже то, что у Натаниэля нет костюма. Калеба с Ниной одновременно озаряет, и это озарение их сближает. Оба вспоминают Хеллоуин сына в минувшие года, в обратном порядке: рыцарь в сияющих доспехах, космонавт, тыква, крокодил и гусеница, когда он был совсем крошкой.
— А кем бы ты хотел быть? — спрашивает Нина.
Натаниэль перебрасывает свой волшебный плащ-скатерть через плечо.
— Супергероем, — отвечает он. — Новым супергероем.
Калеб не уверен, что за считаные минуты они смогут смастерить костюм Супермена.
— А чем тебе не угодили старые?
Как оказывается, всем. Натаниэль не любит Супермена, потому что его может свалить с ног криптонит. Зеленое светящееся кольцо не работает на желтом. Невероятный Халк слишком тупой. Даже капитан Марвел рискует, произнося имя волшебника — Шазам, и превращается в обычного мальчика Билли Бэтсона.
— А как же Железный человек? — подсказывает Калеб.
Натаниэль качает головой.
— Может заржаветь.
— Человек-амфибия?
— Нужна вода.
— Натаниэль, — негромко возражает Нина, — никто не совершенен.
— Но они же супергерои! — объясняет Натаниэль, и Калеб понимает, что сегодня вечером Натаниэль хочет быть непобедимым. Ему необходимо знать: то, что с ним произошло, больше никогда, никогда в жизни не повторится.
— Нам всем нужен супергерой, — бормочет Нина, — у которого не было бы ахиллесовой пяты.
— Чего? — изумляется Натаниэль.
Она берет его за руку:
— Давай поищем.
Из платяного шкафа она достает пиратскую бандану и лихо повязывает ее Натаниэлю на голову. Потом крест-накрест обматывает его грудь желтой лентой, которой полицейские оцепляют места происшествий, — ее когда-то принес Патрик. Дает ему очки для плавания синего цвета для рентгеновского зрения и натягивает поверх пижамы красные шорты, потому что в штате Мэн, в конце концов, ребенку непозволительно расхаживать по улице раздетым в такой холод. После делает знак Калебу, чтобы он снял свою красную утепленную рубашку и передал ей. Ее рукава она завязывает на шее Натаниэля — еще один плащ.
— Боже мой, ты видишь, на кого он похож?
Калеб понятия не имеет, но все равно подыгрывает:
— Поверить не могу!
— На кого? На кого? — Натаниэль чуть не приплясывает он восторга.
— Разумеется, на мистера Исключительного, — отвечает Нина. — Ты читал о нем комиксы?
— Нет.
— О, он самый супер-супергерой! У него два плаща, поэтому он летает быстрее и дальше.
— Круто!
— И он может читать мысли других еще до того, как они произнесут их вслух. Если честно, ты так на него похож! Держу пари, ты уже наделен его суперсилой. Давай-ка, — Нина закрывает глаза, — угадай, о чем я думаю.
Натаниэль сосредоточенно хмурится.
— Ну… что я так же хорошо умею читать мысли, как мистер Исключительный?
Она хлопает себя по лбу:
— Боже мой, Натаниэль, как у тебя это получается?!
— Наверное, и зрение у меня рентгеновское! — восклицает Натаниэль. — Я могу видеть через стены и узнавать, какие и где дают конфеты! — Он бросается к лестнице. — Поторопитесь, хорошо?
Когда посредник в лице сына убегает, Калеб с Ниной неловко улыбаются друг другу.
— И что мы будем делать, когда он не сможет видеть сквозь стены? — интересуется Калеб.
— Скажем, что в его оптическом сенсоре помехи, которые нужно устранить.
Нина покидает комнату, а Калеб на мгновение задерживается наверху. Через окно он смотрит, как его пестро одетый сын спрыгивает с крыльца — с грацией, рожденной уверенностью. Даже отсюда Калеб видит, как улыбается сынишка, слышит его заливистый смех. И задумывается: а может, Нина права, и что, если супергерой всего лишь обычный человек, который верит в свою непогрешимость?
Она приставляет пистолет, а на самом деле это фен, к голове, когда я спрашиваю:
— А что после любви?
— Что?
В голове перепутались все вопросы.
— Ты же любишь Мейсона, да?
Пес слышит свое имя и улыбается.
— Люблю конечно, — отвечает она.
— А папу ты любишь больше?
Она смотрит на меня:
— Да.
— А меня еще больше?
Ее брови взлетают вверх:
— Верно.
— А что после этого?
Она поднимает меня и усаживает на край раковины. Место, где лежал фен, теплое — наверное, фен тоже живой. Она на минутку задумывается.
