Утро стояло ясное, дул приятный морской ветерок; дневной жар еще не вступил в права. Я отправился в Центр оперативного управления, где можно было получить доступ к компьютеру с защищенной связью и отослать нужные файлы.
– Привет, Джордж, – встретил меня специалист Харрингтон.
В его обязанности входила проверка документов и допуск к сертифицированному оборудованию. Это был дополнительный уровень контроля перед набором личного служебного кода. Он, конечно, знал всех в лицо и частенько встречал меня на волейбольном корте, но каждый раз тщательно проверял, действителен ли еще мой допуск, и выдавал маленькую печатную наклейку, где указывал дату доступа и время с точностью до секунды. Наклейку следовало прикрепить к пропуску и, прежде чем садиться за компьютер, показать охраннику. Наклейка была действительна в течение двадцати четырех часов.
– Как лыжи? – поинтересовался он.
– Никак, мы не катались на лыжах.
– А я думал, вы были в снежных местах. Ты же сам рассказывал, что места там снежные.
– Да, так и есть. Но там нет гор.
– А-а.
Он вел себя так, словно никогда не слышал ни о чем подобном. Отделив от пачки одну наклейку, он налепил ее временно на кончик пальца. Эта картина вызвала в памяти другую – как старина Харв в Марокко протягивал мне марочку с ЛСД. Я не вспоминал о нем уже много лет. (Вообще, это было почти как смотреть чужие кислотные галлюцинации.) Тот и другой протягивали мне марку совершенно одинаковым движением. Я взял наклейку у специалиста Харрингтона и прилепил на свой пропуск.
Наконец я уселся перед компьютером, зарегистрировался и вставил в USB-разъем свой ключ; я чувствовал себя так, словно вышел на причал. Сердце стучало часто-часто, и казалось, что вот-вот сзади появится некто и хлопнет меня по плечу. Волосы сзади на шее стояли дыбом, я испытывал сильное искушение оглянуться. Но, как я ни прислушивался, шагов слышно не было. Я смотрел прямо перед собой и печатал, тщательно следя за клавишами и стараясь правильно вводить пароли с первого раза. Первым делом я послал Берти его версию. Затем отправил более длинный вариант представителю по агентурной разведке в «ПостКо».
Дело сделано.
Я не почувствовал никакого триумфа. Ни шума в ушах, ни жара, ничего. Только стерильный щелчок мышки на кнопке «Отправить». Совершенно обезличенная процедура. Будто оплатил счет. Или нажал на спусковой крючок пистолета.
* * *
После этого я вернулся домой. Мне не хотелось встречаться с Берти, пока он не прочитал мой рапорт. Если быть откровенным, я испытал облегчение, когда справился на сайте «ПостКо» о новостях своей команды и выяснил, что там нет никаких упоминаний о новом заключенном. Я решил, что заключенного, о котором говорил по телефону Берти, скорее всего, отправили в другое место.
Что касается штаб-квартиры «ПостКо», то я не рассчитывал получить ответ в первые двадцать четыре часа. Нужно учитывать разницу во времени. К тому же трудно ожидать, что длинный рапорт, содержащий секретную информацию, будет обработан за сутки. И вообще, кто знает, что происходит за кулисами в Лэнгли[12]и Агентстве национальной безопасности? Какие решаются срочные задачи, какие ликвидируются пожары? Мой рапорт один из тысяч – десятков тысяч! – и должен следовать стандартным путем. Подобные вещи требуют времени.
Тем не менее в тот день я еще дважды заходил в ЦОУ, чтобы проверить защищенную почту, просто на всякий случай – вдруг придет хотя бы предварительный ответ. Или, скажем, сообщение о том, что мой рапорт получен. Я не ожидал ничего такого, но надеялся.
На второй день – по-прежнему ничего. Это тоже нормально. Я просмотрел в Интернете основные новости, пытаясь увидеть свою проблему со стороны на фоне более общей картины. В Вашингтоне жизнь бьет ключом. Все вернулись с каникул и вновь развили бурную деятельность. Вскоре я заскучал и переключился на результаты кубковых игр по футболу среди студенческих команд; я выяснил, что команды, на которые ставил Вернон, сыграли успешно. Сам он не получил ни цента, но кредиторы должны быть довольны. Может быть, ему тоже стоило бы начать с нуля, как мне. Главное в этом деле – дожить до момента, когда ты поймешь, что это хорошо.
Что на самом деле удивило меня на второй день, так это отсутствие хоть какого-нибудь отклика от Берти. Ни словечка. Он что, хочет от меня избавиться?
А что, если – мысль едва успела оформиться у меня в мозгу, а я уже интуитивно понял, что прав, – Берти, как сотрудника другого ведомства, перебросили на работу с другой группой задержанных, на другом уровне. Об этих людях мой отдел в «ПостКо» может и не знать. В конце концов, я всего лишь контрактор. Но он же интересовался, когда я выйду на работу.
Он собирается ввести меня в курс дела.
Я вспомнил, как совсем недавно стоял в темноте на морозе возле сарая на ферме Доктора в Северной Дакоте; стоял, чтобы спрятаться от всех и побыть в одиночестве. И я какой-то частью вдруг пожелал снова оказаться там, в этой морозной мгле.
* * *
– Привет, умник! Когда собираешься почтить нас своим присутствием?
Дело было вечером. Должно быть, он вернулся домой после рабочего дня.
– Мне уже лучше. Я собирался позвонить тебе.
– Угу. Что ты говоришь? Наглядное доказательство того, как чудесно быть частным лицом и работать по контракту. Полная независимость, это же здорово! Не то что я, скромный государственный служащий. Дождь или солнце, снег или гололед… Налогоплательщики ждут. Мы делаем это ради Гиппера.[13]
– Ты делаешь это за деньги, точно так же, как я.
– О-о-ох! Я поражен в самое сердце! Меня, наверное, придется отскребать от пола!
Я тихо радовался, что не позвонил ему первым. Тон его голоса выдавал напряженное ожидание и скрытое возбуждение.
– Как дела на Омеге?
– Я же тебе говорил, новый заключенный. Нужна твоя помощь! Ты завтра выходишь? Или у тебя назначена партия в бридж с дамами?
– Выхожу.
– Катер в 8.00.
– Погоди секунду, объясни. Нет никакой информации о новом заключенном. Даже на недокументированных я всегда получал уведомление о прибытии. Что происходит?
– Ну да, этот немного отличается от остальных.
Возникла пауза. Казалось, он не спешил закончить разговор. Он ждал. Поэтому я сделал шаг навстречу и спросил:
– Что ты думаешь о моем рапорте?
– Ты знаешь, что я думаю. В любом случае, что сделано, то сделано. А ты, по-моему, похож на чувака, который ест говно в надежде высрать сандвич с ветчиной. Меня не обманешь! Дай только время, ты и сам перестанешь обманываться. Вот увидишь.
