Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
– физического реабилитолога / специалиста.
Прежде сбалансированные отношения между родителями и ребенком превращаются в улицу с односторонним движением. Если до сих пор мать наблюдала за игрой ребенка и хвалила прогресс, то теперь она занимается целенаправленными тренировками. Родители – чаще всего мать – дают ребенку инструкции, просят его выполнять различные упражнения. Ребенок должен чему-то «научиться». Взаимный обмен, который раньше был интуитивным и сопровождался положительными эмоциями, пропадает. Ребенок лишается своей активной роли, а вместе с ней и ощущения того, что быть активным, пробовать что-то, искать и получать собственный опыт, а также развиваться – это весело. При таком целенаправленном обучении ребенок не понимает, что другие люди реагируют на него и заражаются его активностью.
Многие родители также говорят мне о невероятном количестве времени и усилий, затрачиваемых на организацию терапии. Потому что терапия обычно означает поиск присмотра для братьев и сестер, вырывание ребенка из игры, организацию его времени таким образом, чтобы он мог посещать терапию «регулярно и пунктуально», а также его транспортировка в машине на терапию и обратно.
У некоторых родителей нет возможности организовать присмотр для братьев и сестер ребенка, поэтому им приходится сажать двух или трех детей в машину, чтобы получить только одно: чистый стресс.
Поэтому многие родители хотят, чтобы терапию проводили в детском саду. Тогда им не пришлось бы ни о чем беспокоиться. Но, опять же, в этом случае отсутствует контроль родителей. Такие терапии в детском саду излишни и бессмысленны. Они ничего не дают.
Не каждая терапия правильная
Терапия также может оказать на ребенка негативное воздействие, если его отклонения требуют лечения, а терапия не дает нужных результатов. Поэтому перед каждым назначением врач должен проверять, какая терапия соответствует конкретным потребностям ребенка. Какие из них перегружают ребенка и родителей, поэтому о них следует забыть? Даже во время терапии на эти вопросы приходится отвечать снова и снова. Педиатр наблюдает за тем, что изменилось, были ли достигнуты первоначальные цели и как продвигается процесс. Только при соблюдении этих условий терапия может иметь положительный эффект.
Из клиники в www
C рождения до самой нашей смерти все личные данные, получаемые от нас во время обследований и лечения, хранятся в цифровом файле пациента. Регистрируется каждая физическая и психологическая слабость. Навсегда. Электронная медицинская карта все помнит.
Пациенты постоянно меняют страховые компании, некоторые переходят от государственного медицинского страхования к частному медицинскому страхованию. Родители просят у меня справки о состоянии здоровья их ребенка. Если ребенок уже прошел курс терапии, я должен написать об этом в справке, что поднимает стоимость перехода в новую страховую компанию. Поскольку частные страховые компании придерживаются мнения, что любой, кто проходил терапию в прошлом, может страдать от болезни, которая также будет стоить больших денег в будущем. Поэтому мы с самого начала берем более высокий страховой взнос, чтобы «оценить» риск, связанный с последующим лечением.
Иногда такая терапия может разрушить детские мечты о будущей профессии. Детей, которые сегодня проходят терапию из-за диагноза «СДВГ», завтра могут не принять на учебу в полицию, вооруженные силы или в другие профессиональные сферы, связанные с обеспечением безопасности. «Для нас СДВГ является очень четким критерием отказа в поступлении на службу в полицию, поскольку мы считаем, что такое заболевание останется у человека на всю жизнь», – говорит представитель полиции Северного Рейна – Вестфалии Вольфганг Беус.
Таким образом, данные, содержащиеся в медицинской карте, используются не только в медицинских целях. По крайней мере, пока пациенты могут быть уверены, что информация в их электронных медицинских картах защищена их лечащим врачом от несанкционированного доступа. Будут ли врачи продолжать это делать и в будущем, остается под вопросом.
Двадцатого января 2014 года газета The Guardian опубликовала тревожный отчет, который в тот же день выпустило издание Ärzteblatt под заголовком «Национальная служба здравоохранения (NHS) сливает данные о состоянии здоровья британцев». В отчете обсуждается тот факт, что в Великобритании страхователи, фармацевтические компании и другие организации могут получать конфиденциальные медицинские данные британок и британцев. Данные поступают от амбулаторных и стационарных медицинских учреждений и должны охватывать все население. «Never before has the entire medical history of the nation been digitalised and stored in one place», – пишет The Guardian: никогда прежде вся медицинская история страны не была оцифрована и не хранилась в одном месте.
Информация, объединенная в единую большую базу данных, включает дату рождения, почтовый индекс, пол и этническую принадлежность. Кроме того, данные включают информацию о заболеваниях и их протекании, о том, курит ли человек и употребляет ли алкоголь. Якобы все это нужно, чтобы служить медицинскому прогрессу – например, чтобы лучше фиксировать нежелательные побочные эффекты от медикаментов. По словам Марка Дэвиса из Нового института, существует «небольшой риск» того, что отдельные пациенты будут идентифицированы на основе данных, например, когда компании будут сравнивать свои собственные массивы данных с большой базой данных Национальной службы здравоохранения: «Но я думаю, это небольшой теоретический риск». Затем он добавляет, что отслеживать, кто и с какой целью собирает данные, не планируется. Небольшой теоретический риск, если данные пациентов будут продаваться без разбора? Больше похоже на пугающую перспективу. Не нужно иметь богатое воображение, чтобы представить себе, что возможность покупать данные о состоянии здоровья будет побуждать компании не только классифицировать людей по их заболеваниям и образу жизни, но и в будущем рассылать им индивидуальную таргетированную рекламу всех видов оздоровительных мероприятий. Они также будут использовать эти данные, чтобы отсеивать людей. Без их ведома. Начальство уже сегодня просматривает социальные сети. Они заходят на Facebook и тому подобные ресурсы, чтобы узнать, является ли соискатель, который заинтересован в получении предлагаемой вакансии, тусовщиком или в свободное время предпочитает рисковать головой в опасных видах спорта, после чего подающий надежды кандидат получает отказ: «К сожалению, мы отдали предпочтение другому…» Он никогда не узнает, почему он не получил работу.
Сегодня мы не знаем, в чьих руках наши данные о состоянии здоровья окажутся в будущем.
План Национальной службы здравоохранения Великобритании лишь дает нам представление о том, чего можно ждать. Однажды работодатели начнут изучать не только социальные сети своих соискателей, но и их медицинские карты. И от того, что они там прочитают, будет зависеть, получит кандидат работу или нет. Дети, которые сегодня проходят терапию, могут однажды столкнуться с препятствиями в виде страховых компаний, работодателей, а также банков, где они попытаются взять кредит. И они никогда не узнают настоящую причину. Они никогда не поймут, что не получили работу из-за того, что их непоседливое, бесконтрольное поведение 20 лет назад сейчас портит им жизнь. Учительница посоветовала пройти терапию, родители потребовали, педиатр назначил.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
