адресом.
— Мы сделаем это вместе.
Я кивнула, не в состоянии использовать свой голос. Такое ощущение, будто что-то осело у меня в горле, когда ужас этого момента охватил меня.
Мы собираемся узнать, его ли она.
У меня дрожат руки, как и у него, когда он достает бумагу из конверта.
Коннор посмотрел на меня еще раз.
— Элли, это ничего не меняет в моих чувствах. Я люблю Хэдли, и все, что с нами происходит, не остановится на этом. Если она моя, клянусь сейчас, что я буду защищать ее ценой собственной жизни.
Я буду следовать твоему примеру в воспитании, потому что она единственная имеет значение. Если же она не моя, то она никогда и не узнает о ситуации. Но независимо от того, я ее отец или нет, она больше никогда не будет бояться этого человека. Никто из вас не будет бояться.
— Но как ты не понимаешь, все изменится.
Он покачал головой.
— Нет, это не так.
— Если она твоя, то ты захочешь наверстать все потерянное время. У тебя будут потребности, потому что отцовство такое. Ты будешь любить так, как никогда не любил. Она станет твоим миром, как ей и положено, и это принесет большие перемены для всех нас. Так что пока ты думаешь, что ничего не изменится… Изменится все.
Давай хотя бы признаем это.
Коннор положил бумаги на стол и притянул меня к себе, глядя в мои глаза.
— Я думал о тебе с той ночи нашей встречи. Я хотел тебя, жаждал тебя, любил тебя в течение восьми лет. Единственное, что изменится, это то, что у меня будет семья, которую я думал, что никогда не буду иметь. И что женщина, о которой мне снились сны — реальна, и у нас все еще есть шанс на будущее. Возможно, что-то изменится, но то, как я отношусь к нам и к тому, что мы делаем, для меня не изменится.
Я коснулась рукой его губ, желая, чтобы слова, которые он сказал, как-то вошли в меня, потому что никто никогда не говорил мне ничего прекраснее.
— Для меня тоже.
— Хорошо.
Я поцеловала его один раз, потому что он так близко, и я не могу удержаться, а потом вырвалась из его объятий и схватила письмо.
Дрожащими руками я подняла складку, а затем опустила другую, и тогда слезы наполнили мое зрение, когда я прочитала первую строчку.
Глава 24
Коннор
У меня есть дочь.
У меня есть маленькая девочка. У нас с Элли есть ребенок. Это то, что постоянно повторяется в моей голове. Будто я жду, пока чернила сменятся передо мной, говоря мне, что все это не по настоящему. Хэдли моя дочь.
Руки Элли опустились с бумаги, и я посмотрел в ее голубые глаза.
— Она моя.
— Твоя.
Я хочу сказать что-то большее, но ничего не кажется достаточно адекватным. Я так этого хотел, но не позволял себе надеяться, что это действительно произойдет. Мы с Хэдли мгновенно сблизились, и за последние несколько месяцев она стала гораздо важнее, чем та девочка, которую я нашел на дереве.
— Не знаю, что сказать, — признал я, перечитывая эти слова еще раз.
Элли вытерла глаза, и это вырвало меня из мыслей. — С тобой все в порядке?
Она быстро кивнула.
— Я хотела, чтобы результат был именно таким. Боже, я практически убедила себя, что так должно быть, но… Я так волновалась, что нет.
Это была одна ночь, и мы были осторожны — по крайней мере, я так думала, но потом я посчитала и…
— Я такой, блин, счастливый.
Элли засмеялась сквозь слезы.
— Я тоже. Я хотела, чтобы это был ты.
Я притянул ее к себе и грубо поцеловал. Я на гребаном небе от счастья. Я действительно не был уверен, что буду чувствовать себя так. Конечно, я хотел, чтобы она была моей дочерью с того момента, как Элли об этом сказала, но не знал, как буду чувствовать себя, когда пойму, что это действительно так.
Так долго я думал, что останусь одиноким и никогда не буду иметь детей.
Сейчас я стою перед женщиной, которую люблю, и только что узнал, что у меня есть дочь.
Мое сердце забилось быстрее, и я не знаю, хочу ли я кричать, смеяться или и то, и другое одновременно.
— Я чувствую так, будто все внутри меня готово лопнуть от счастья.
Не могу это объяснить. Я бы хотел, чтобы кое-что произошло иначе, но тогда….
Элли отвела взгляд, и ее дыхание участилось.
— Коннор, прости. Мне очень, очень жаль.
— О чем ты говоришь?
Я не понимаю, почему ей жаль.
— Прости, что я тебя не нашла. Мне жаль, что я вышла замуж за этого ужасного человека и позволила ему воспитывать ее. Мне очень жаль, что она не знала, какой могла быть жизнь с тобой! — Элли расплакалась, и я прижал ее к груди. Она плачет, а я ее держу.
— Мне жаль, что я не сделала для нее больше! Прости!
Я не могу представить, что она чувствует, потому что если ее эмоции похожи на то, что происходит внутри меня, то она потрясена.
У меня есть маленькая девочка, и я не видел как она растет, но я не виню Элли. Как, блядь, она могла меня найти? Она должна была ходить по городу, в котором я не жил, в поисках парня, имя которого не знала? Конечно, если бы она знала, что я Эрроувуд, все было бы иначе, но девушка не имела ни малейшего представления.
— Ты сделала все, что могла. И до этого момента не знала, что она моя. Ты защищала её, Элли.
Она подняла голову, а я вытер влагу под ее глазами.
— Но ей было нужно не это.
— Мы не можем изменить ошибки, которые совершили. Господь знает, что я пытался искупить свои.
Если бы она только знала, что я сделал для того, чтобы стереть то, что хочу забыть, она могла бы убежать. День, когда я покинул этот город, был днем, когда я потерял прежнего себя. Мои братья сделали то же самое. Когда мы были здесь, нас заставляли жить жизнью, которую мы не хотели. Отец нас сломал, а я сделал все, что мог, чтобы восстановиться. Я служил своей стране и пытался творить добро. Я никогда не позволял тому дерьму, которое произошло, повлиять на то, кем я являюсь сейчас.
— Я чувствую, что никогда не смогу исправить это ни
