процента от всех выведенных, кто на тот момент проходил подготовку.
Эти мысли вихрем пронеслись в голове Вязиницыной, сбив дыхание от вновь пережитого ужаса и непонимания, как такое вообще могло случиться. А потом ― догадка. «Не может быть!»
Айдын, внимательно наблюдавший за тем, как меняется выражение ее лица, нахмурился. Малиника считала капитана корабля своим другом, но сейчас она пожалела, что не смогла скрыть свою тревогу. Тот чуть качнул головой, словно спрашивая: «Между вами что-то случилось?» ― и тем не менее продолжил:
― Я рассказал Ямакаве свою историю. Он не слишком удивился.
Малиника, глядя в голубую пустоту, горько поджала губы:
― Наверняка в ЭПВ это не первый подобный случай. Скорее всего, многие вейверы смогут припомнить внезапные исчезновения своих товарищей во время обучения.
Айдын тоже посмотрел вдаль. Рассеянно покивал.
― Лина, он знал, что такое ALw541. Знал до моего с ним разговора. Не знаю, откуда, но вряд ли он раскапывал информацию, до которой даже тебе нелегко было добраться, просто из любопытства или спортивного интереса.
Малеба перевел взгляд на свои руки. Видно, что он много думал о том разговоре и выводы его сильно беспокоили.
― Кто-то из его команды носит этот комплекс. И не думаю, что там все так же гладко, как у меня. Все выведенные, кто летал на Нью-Цереру, родились позже, я проверил. Это значит, если у их родителей и был ALw541, его исправили на стадии эмбриона. Остаются только трое аделаировцев.
Робин, Дебора или сам Вернон.
Малиника облизнула губы.
Как бы она хотела, чтобы ее интуиция, профессиональная или же человеческая, просто выбрала бы правильный ответ!
Только вот ответа не было. Вернон, шарахнувшийся от ее руки, как от оголенного провода. Странный диалог между ним и Деборой, когда та провожала их на ловлю астероида, а потом их истеричный поцелуй. И глаза доктора Оливо, в точности такие же, как у Айдына.
Эпизод 7
* * *
Где-то в лесу, 2550-07-14 06:53
На следующий день после спасательной операции
Из вязкой, не приносящей отдыха дремы Инн вырвал звук приближавшихся шагов. Ночь выдалась тяжелой. Рана на боку чужака оказалась неглубокой, но перевязать ее не было никакой возможности: мужчина оказался слишком тяжелым, и обмотать бинт вокруг торса девочка не смогла. Получилось только расправить оторванный угол искусственной кожи, покрыть кровоточащее место толстым слоем обеззараживающей мази и приладить сверху марлю в несколько слоев, чтобы лекарство не стерлось одеялом. Скорее всего, за ночь такая повязка присохнет, но ничего лучше Инн сходу придумать не смогла.
А вот задача помочь чужаку прийти в себя оказалась невыполнимой. Вроде бы прошло уже несколько часов, и взрослый организм должен был сам справиться с воздействием спор, но лихорадка не прекращалась. То ли слишком много их попало внутрь, то ли человек со звезд был к ним более чувствительным, чем большинство в Деревне. Хотя в кладовке было прохладно, чужак сильно потел. Инн накрыла его одеялом, подоткнув со всех сторон. Завернуть не получалось: не хватало размера спальника. Но главной бедой была вода. Капельница, одно из немногих устройств, производство которых сохранилось в Деревне, помогала возвращать в человека воду, снова и снова, пока вся отрава не переработается. Те, кто не получали достаточно воды, могли умереть. Инн положила голову чужака себе на колени и долго, капля за каплей, пыталась его напоить, выжимая смоченный в воде из походной бутылки бинт ему в рот. По-простому из горла или из стакана отравленные мхом пить не могут, даже если они в сознании: им сложно глотать, и они захлебываются. Обычно питье пусть не полностью, но заметно облегчало страдания, но то ли гигант как-то по-особому плохо переносил споры, то ли влитой в него воды было недостаточно на объем его тела. «Наверное, все-таки слишком много вдохнул, или долго лежал носом в мох». Первый бинт Инн потратила на то, чтобы стереть прозрачную, почти невидимую пыльцу с его лица.
Вода в бутылке почти закончилась, когда Инн поняла, что от усталости и голода у нее самой кружится голова. Поела. Попыталась уснуть, но без спальника было слишком холодно. Устроилась под боком у чужака, спина к спине, и быстро провалилась в почти такой же, как у него, тяжелый сон.
Шаги за дверью приближались.
Инн резко села и осмотрелась. Диодная лампочка так и горела всю ночь, но теперь в неприятный, изрезанный синими тенями полумрак пробивался еще и свет от щели по краю двери. Чужак, похоже, начал выходить из ядовитого забытья: перестал дрожать и дыхание выровнялось. Это хорошо. Споры мха не только вызывают лихорадку и спутанность мыслей, они еще и повреждают внутренние органы, и тогда лихорадка не прекращается сама. Девочка легонько хлопнула по огромному плечу. «Молодец. Теперь осталось выспаться, и все пройдет. Только лучше бы меня не нашли у тебя под боком!»
Покидать нагретое место не хотелось. Инн с трудом заставила себя встать на четвереньки и отползти к стене. Очень вовремя: буквально через пару мгновений в кладовку заглянул Янис.
― Так здесь и спала? ― Закатил глаза. Фыркнул. ― Дверь же не заперта!
Инн насупилась. Неужели это надо объяснять?
― Ему нужен уход и присмотр. ― Секунду помолчала. ― Но сейчас ему уже лучше.
