Вебер колебались, обмениваясь вопросительными взглядами.
– Пускай снимут с меня наручники, – повторил Люпен.
– Я за все отвечаю, – заверил помощник начальника полиции.
И, подав знак сопровождавшим его восьмерым солдатам, добавил:
– Оружие к бою! По первой команде – огонь!
Солдаты достали свои револьверы.
– Сложить оружие, – приказал Люпен, – и руки в карманы.
Заметив сомнение полицейских, он решительно заявил:
– Клянусь честью, я здесь для того, чтобы спасти жизнь агонизирующего человека, и не собираюсь сбегать.
– Честь Люпена… – пробормотал один из полицейских.
Резкий удар по ноге заставил его взвыть от боли. Все полицейские, содрогаясь от ненависти, рванули вперед.
– Ни с места! – крикнул господин Вебер, встав между ними. – Начинай, Люпен… Даю тебе один час… Если через час…
– Никаких условий, – возразил неуступчивый Люпен.
– Э-э! Делай по-своему, скотина! – в отчаянии буркнул помощник начальника полиции.
И, отступив, увлек за собой своих людей.
– Прекрасно, – сказал Люпен. – Теперь можно спокойно работать.
Усевшись в удобное кресло, он попросил сигарету, закурил ее и стал пускать в потолок кольца дыма, в то время как остальные ждали, не пытаясь скрыть своего любопытства.
Через какое-то время Люпен произнес:
– Вебер, вели отодвинуть кровать.
Кровать отодвинули.
– Пусть уберут все занавеси алькова.
Занавеси убрали.
Наступило долгое молчание.
Это было похоже на один из тех гипнотических экспериментов, при которых присутствуют с иронией, смешанной с тревогой и неясной боязнью таинственных вещей, которые могут случиться. Быть может, доведется увидеть возникшего из пространства умирающего, вызванного неумолимыми заклинаниями мага. Быть может, доведется увидеть…
– Как, уже! – воскликнул господин Формери.
– Все в порядке, – сказал Люпен. – Неужели вы думаете, господин следователь, что я ни о чем не размышляю в своей камере и заставил бы доставить меня сюда, не имея каких-либо точных соображений по этому вопросу?
– И что? – спросил господин Вебер.
– Пошли одного из своих людей к щитку электрических звонков. Это должно быть недалеко от кухни.
Один из полицейских удалился.
– Теперь нажми на кнопку звонка, который находится здесь, в алькове, на высоте кровати… Хорошо… Жми сильнее… Не отпускай… Ну, хватит… Теперь верни типа, которого посылали вниз.
Через минуту появился полицейский.
– Ну что, артист, ты слышал звонок?
– Нет.
– Один из номеров на щитке отозвался?
– Нет.
– Прекрасно. Я не ошибся, – сказал Люпен. – Вебер, будь любезен, отвинти этот звонок, как видишь, он фальшивый. Вот так… Крути фарфоровый колпачок вокруг кнопки… Прекрасно… А теперь что ты видишь?
– Что-то вроде воронки, – отвечал господин Вебер, – похоже на конец какой-то трубки.
– Наклонись… приложи рот к этой трубке, как будто это рупор.
– Готово.
– Позови… Позови: Стейнвег!.. Эй! Стейнвег!.. Не надо кричать… Просто говори… Ну что?
– Никто не отвечает.
– Тем хуже, он умер… или не в состоянии ответить.
– В таком случае все пропало! – воскликнул господин Формери.
– Ничего не пропало, – возразил Люпен, – просто все будет дольше. Как у всех трубок, у этой два конца; надо найти второй.
– Но для этого придется разрушить весь дом.
– Да нет… нет… Вы увидите…
Люпен сам принялся за работу в окружении полицейских, которые, впрочем, больше были озабочены тем, чтобы смотреть, что он делает, чем следить за ним.
Он перешел в другую комнату и сразу же, как и предвидел, заметил свинцовую трубку, видневшуюся в углу комнаты и поднимавшуюся к потолку, как водопроводная труба.
– А-а! – молвил Люпен. – Она идет вверх!.. Неглупо… Обычно ищут в подвалах…
Провод был обнаружен, оставалось лишь следовать за ним. Так они добрались до третьего этажа, потом до четвертого, затем до мансарды. И там увидели, что потолок одной из мансард был пробит и труба уходит на очень низкий чердак, который, в свою очередь, пробуравлен в верхней части.
А над ним находилась крыша.
Они подставили лестницу и проникли в слуховое окно. Крыша состояла из пластин листового железа.
– Разве вы не видите, что след негодный? – заявил господин Формери.
Люпен пожал плечами:
– Вовсе нет.
– И все-таки, раз труба выходит под пластинами листового железа…
– Это лишь доказывает, что между этими пластинами и верхней частью чердака есть свободное пространство, где мы найдем… то, что ищем.
– Невозможно!
– Сейчас посмотрим. Пускай поднимут пластины… Нет, не там… Труба должна выходить здесь.
Трое полицейских исполнили приказание. Один из них воскликнул:
– А-а! Мы добрались.
Все наклонились. Люпен оказался прав. Под железом, которое поддерживала решетка из наполовину прогнивших деревянных реек, в самом высоком месте оставалась пустота примерно в метр высотой.
Первый спустившийся полицейский пробил пол и упал на чердак.
Надо было осторожно продвигаться под крышей, приподнимая железо.
Немного дальше находилась дымовая труба. Люпен, который шел впереди и следил за работой полицейских, остановился, сказав:
– Вот.
Там лежал человек или, скорее, труп: при ослепительном свете дня они увидели его искаженное болью, мертвенно-бледное лицо. Цепями он был прикреплен к железным кольцам, вделанным в корпус трубы. Возле него стояли две миски.
– Он умер, – сказал следователь.
– Почем вы знаете? – возразил Люпен.
Пощупав ногой пол, показавшийся ему более прочным в этом месте, он приблизился к трупу.
Господин Формери и помощник начальника полиции последовали его примеру.
После короткого осмотра Люпен произнес:
– Он еще дышит.
– Да, – согласился господин Формери, – сердце бьется слабо, но оно бьется. Вы думаете, его можно спасти?
– Разумеется, раз он не умер… – заявил Люпен с завидной уверенностью. И приказал: – Молока, немедленно! Молока, смешанного с водой Виши. Живо! И я отвечаю за все.
Через двадцать минут старик Стейнвег открыл глаза.
Люпен, стоявший возле него на коленях, прошептал медленно и отчетливо, дабы запечатлеть в сознании больного свои слова:
– Послушай, Стейнвег, никому не открывай тайны Пьера Ледюка. Я, Арсен Люпен, куплю ее у тебя за цену, которую ты назначишь.
Взяв Люпена за локоть, следователь серьезным тоном произнес:
– А госпожа Формери?
– Госпожа Формери свободна. Она с нетерпением ждет вас.
– Как это?
– Послушайте, господин следователь, я прекрасно знал, что вы согласитесь на маленькую экспедицию, которую я вам предлагал. Отказ с вашей стороны был недопустим…
– Почему?
– Госпожа Формери слишком красива.
Страница современной истории
I
Люпен резким движением выбросил два своих кулака справа налево, потом притянул их на грудь, снова выбросил и снова притянул.
Это движение, которое он выполнил тридцать раз кряду, сменило сгибание торса вперед и назад, за сгибанием последовало поочередное поднимание ног, затем размахивание руками.
Все продолжалось четверть часа – четверть часа, которую Люпен, чтобы размять мускулы, посвящал шведской гимнастике.
Потом он расположился за столом, взял листы белой бумаги, лежавшие в пронумерованных пакетах, и, сложив один из них, сделал из него конверт – то же он последовательно проделал с
