пойдет на тебя писать жалобы.
— Он из Кяськи, — разъяснил мне Золто. — А Вохотма — она Кяськи платит за провоз.
— Чего?
Пришло время Золто разъяснять мне устройство мира. Теперь уже того, где мы с ним находились, а не тех, куда отправлялись искатели даров Хаоса.
— Ну, — начал Золто, — в общем, Вохотма торгует с разными там городами: с Дютюхом, Шунем, деревнями разными, но главное — с Почермой, по реке. До Почермы река Удо мелковата, а после Почермы — ну, чисто море. Туда уже резаки заходят… ну, режущие корабли, в общем. В общем, так что, посерёдке между Вохотмой и Почермой…
Я вздохнул и приготовился слушать.
Перескакивая с пятого на десятое, Золто рассказал, что Кяськи — город, который образовался несколько сотен лет назад на обнаруженных богатых залежах свинцово-серебряных руд. Из-за вредности производства там работали большей частью люди, которым было некуда податься, а также каторжники. От внешней угрозы их охраняли войска, от бунтов — надсмотрщики, друг от друга — стражники из бывших преступников, и каждый обеспеченный человек в городе нанимал себе нескольких телохранителей. Всем заправляли несколько враждующих гильдий, каждая из которых держала одну из шахт.
По мере того, как рудники истощались, Кяськи постепенно превращались в город, полный злобных, нуждающихся и вооружённых до зубов мужиков. Город оброс валом, частоколом, орудийными бастионами — а в городе поднялись внутренние крепости, башни бывших гильдий, а теперь — бандитских братств. Теперь расположение Кяськи вблизи Удо, на одной из торговых артерий Яратира, стало большой проблемой — при желании местные заправилы могли пресечь всю торговлю между Почермой, главным речным портом Удо, и несколькими городами севернее, в частности, Вохотмой-на-Удо. Впрочем, Кяськи не особо зарывались, и держали себя так, что, вместо того, чтобы ожидать торговой блокады и разбойничьих набегов, дешевле было платить им некоторую дань продуктами, — что и делали окружающие города. Тем не менее, они считали себя вправе грабить часть торговцев, не заплативших им «подорожную», и захватывать случайных путников. Пленных заставляли работать в шахтах и плавильнях, выжимая из истощенной породы последнее, пока их родственники собирали деньги на выкуп. Наличие заложников, к тому же, давало Кяськи ещё один рычаг давления.
Совет городов Яратира давно собирался «разобраться» с проблемой Кяськи, но войска для решения никто выделять не спешил. Каждый понимал, что взять хорошо укреплённый город, полный людей, которым нечего терять — будет стоить большой крови. Десять лет назад Кяськи брали в осаду, но они отбили несколько штурмов, а затем погнали осаждающих. Это стоило своих постов многим членам совета, ответственных за планирование военной операции, а потерпевших поражение полководцев судили — не за поражение, а за то, что они, спасая остатки войск, не смогли принести домой тела павших воинов.
Неудивительно, что новых энтузиастов в совете решать проблему Кяськи пока не находилось.
Сайбар был крупной шишкой в Кяськи, и, разозлив его, мы заработали себе кучу проблем. Мы не могли добраться лесом до Почермы, потому что обязательно напоролись бы на бандитов из Кяськи. Я не мог запросить денег из Ван-Елдэра. На деле, единственным безопасным способом добраться до Почермы из Вохотма-Удо, было сесть на теплоход первого класса, хорошо охраняемый — не считая того, что теплоходная компания имела необходимые договорённости с бандитами. Однако билеты стоили приличных денег, а их не было.
Где взять денег — проблема, никогда передо мной доселе не стоявшая. Деньги всегда просто… были. Нет, я неплохо разбирался в экономике и предпринимательстве, и, если дать мне полгода-год и пару миллионов двойных, наверняка смог бы основать какое-нибудь прибыльное предприятие на Яратире. Однако, как заработать десяток галер — местная крупная денежная единица, эквивалентная примерно сотне наших двойных — я понятия не имел. В книгах герои продавали артефакты, добытые ими в древних руинах и пещерах, добывали трофеи в бою. В тяжёлых случаях они подрабатывали колкой дров в деревнях.
Однако, пройдя подземелье, подобно настоящим героям, мы остались даже без запасной одежды, не добыв ни единого артефакта. Трофей в бою мы добыли — куртку Сайбара; но после того, как Ногач в ней распотрошил рыкташа, она изрядно утратила товарный вид. Золто что-то мямлил, что сможет одолжить денег у друзей в Вохотме, но судя по его постному лицу, ему ужасно не хотелось этого делать.
Что ж, Ройт Великолепный, будем рассчитывать на удачу. Ты всегда был силён в импровизации.
— Ну что, — я потянулся. — Поспим, а наутро подумаем, как решать наши финансовые проблемы.
— Если получится, — хмуро отозвался Золто. — Ночью могут быть заморозки. Видишь, какое небо?
Небо выглядело прекрасно — ясное вечернее небо. Появлялись первые звёзды. Было, действительно, холодно — изо рта шёл пар. Но я полагал, что если тепло укутаться в шкуры и придвинуться поближе к костру, можно будет и заночевать.
— А что небо?
— Вот такое вот небо осенью — значит, заморозки будут, — не прояснил ничего Золто. — Без кукулей мы ноги протянем.
— Кукулей?
— В чём ты первую ночь спал? Это был олений кукуль. Одеяло из оленьих шкур.
— А это? — я тряхнул шкурой, в которую сейчас кутался.
— Дрянной лысый баран, — хмыкнул Золто. — Тяжёлый, сырой, да и как в него завернёшься? Он тебе как куртка. Вот если ты отдашь мне обе шкуры, а сам будешь дрова подкладывать, я, может, и покемарю пару часов. Потом поменяемся. А куда ты кукули-то наши дел?
Я рассказал ему историю про живую стену. Золто впечатлился.
— То-то от меня болотом так несёт, я-то думал, — протянул он. — Значит, изрезал кукули, начертил печатей, чтобы липняка лечить — а потом всё ему отдал. Жалостливый ты — ветер в путь. Теперь липняка от хаотички раздует вдесятеро, вот норщики-то порадуются. А если печати твои уцелели, так они озолотятся.
— Не думаю, — протянул я. — Там какая-то странная штука случилась, — я поведал историю про сияющий коридор и странный гул из-под земли. — Думаю, все печати погасли или испортились.
Золто застонал.
— Весь коридор исчертить? Ты бы собрал хоть немного хаотички! Продали бы, а сказали бы, что норная. Вот и деньги были бы.
— Печать я и здесь начертить могу. Но как мы хаотичку продадим, — резонно возразил я, — если нам через Вохотму нужно незаметно прошмыгнуть?
Но у Золто уже горели глаза.
— Я Кине передам, а та продаст, — самым своим убедительным тоном произнёс он, — это не то, что с голым задом к ней приходить и просить денег взаймы.
— Кина? Это о ней ты говорил — «друзья в городе»?
— Ну да.
Я понимающе хмыкнул.
— Ну да, у «Кины» — я подчеркнул это
