мысли путались, волнами накатывало удушье. Это ощущение – расплату за невыполнение приказа – можно было бы, наверное, сравнить с паническим страхом наступления смерти, вот только мужчина отлично понимал, что собственная смерть давно уже больше не принадлежала ему – как и собственная жизнь.
Той жизни, которой он жил теперь, было совсем не жаль.
Но покровитель ещё долго, очень долго не позволит ему просто умереть, если…
Ян сурово нахмурил брови, чувствуя, как длящаяся пауза затягивается незримым узлом на его подрагивающей шее.
– Ну что же, тогда я сейчас… – начал он, и в тот же момент ледяная, колкая, мучительно болезненная дрожь вновь пробежалась по его хребту.
Яну ещё никогда в жизни не бывало настолько страшно.
И он ещё никогда в своей жизни так не блефовал.
Мертвенно-бледное лицо с тёмными кругами под глубоко запавшими глазами исказила гримаса ужаса:
– Не надо… не зови… я отдам…
В горле запершило, волной вновь накатила дурнота. Ян прижал руку к считывателю; решётка лазерных лучей померкла, и тощий вложил серебристую пульку в его протянутую ладонь.
Все суставы вдруг заломило, как будто кто-то выкручивал ему руки во время спортивной тренировки. Кишки свело, в солнечное сплетение словно вонзили раскалённый кол.
Спокойно, Янек, ты выдержишь. Ты ведь помнишь, как это бывает, когда покровитель забирает у тебя силы… Ты выдержишь…
Ян ощутил, как ладонь, на которой лежала пулька, коротко обожгло, а пулька на секунду вспыхнула бледно-зелёным светом. Мужчина успел разглядеть на проступившем на её боку маленьком экранчике лаконичную надпись по-английски: «Физический канал донора зафиксирован».
– Когда это случится? – спросил он, холодея. – Сколько времени у меня ещё есть до детонации?
– Он уже активирован…
– Это я уже понял! Сколько?!
– Полчаса…
Мужчина едва сумел расслышать ответ из-за всё усиливающегося шума в ушах.
– Пошёл вон отсюда…
Ян резко развернулся, сжимая пульку в потном кулаке, и, больше уже не оборачиваясь, быстрым шагом двинулся через выложенный мозаикой двор вдоль аккуратно подстриженных кустов, мимо круглых деревец в высоких кадках, вверх по украшенной каменными шарами лестнице…
Тихо, Янек, только не ускоряй сейчас больше шаг. Ты же просто выполняешь приказ, так? Он ведь наверняка всё ещё смотрит тебе в спину…
Сердце колотилось как бешеное, воздуха не хватало. Шейные мышцы мучительно сводило; прохладный осенний воздух обжигал глотку, словно Ян приблизил своё лицо к пылающему костру, и он чувствовал, как по спине одна за другой ползут жаркие струйки пота.
Ощущая, как дрожат его пальцы, Ян потянул на себя тяжёлую дубовую дверь и только тогда уже почти побежал по уложенной поверх золотистого паркета бархатной дорожке.
Стеклянная дверь, ещё одна.
Главный зал с потухшим каменным камином и стоящим на мраморном возвышении огромным концертным роялем.
Писк биомониторного считывателя, ещё один широкий коридор с обшитыми дубовыми панелями стенами, увешанными абстрактными картинами в золочёных рамах…
Ян посмотрел на отражение своего покрасневшего, покрытого лихорадочными пятнами лица в зеркальной стене рядом с лифтом – и наконец приложил ладонь к гладкому блестящему сканеру около раздвижной двери, трясущейся рукой нащупывая в кармане пальто ключи от машины.
* * *
– Как ты вообще умудрился его тогда не заметить, бро? – спросил Кейр, ковыряя босой ногой мягкое илистое дно неглубокого ручья, усеянное мелкими стеклянными камешками.
Ручей сбегал с заросшей лиловым лишайником стены и затем, разбрасывая брызги, срывался с невысокого обрыва вниз маленьким сверкающим водопадиком. Пахнущая тиной вода внизу казалась почти чёрной в золотистом полумраке, и видно было, как в ней стайками плавают усыпанные костяными шипами светящиеся безглазые рыбы с толстогубыми, почти человеческими ртами. Поросший каменными, покрытыми седым мхом деревьями пол был усыпан горячим желтоватым песком; от множества мелких гейзеров вдоль берега облаками поднимался густой сизый пар.
– Сам не знаю, – Аспид, поморщившись, подставил сплошь покрытые крупными тёмными волдырями распухшие руки под струящуюся воду, потом вздохнул и осторожно лёг на живот, опираясь на локти. – Дурак потому что.
– Ещё придётся потерпеть, – с ноткой сочувствия произнёс Кейр.
– Пустяки… – чуть хрипло ответил мальчик. – Уже почти всё и прошло. За десять-то дней…
– Это… очень больно? – Кейр невольно опустил взгляд на тонкие струйки пара, бьющего из скальных щелей под своими ногами.
– Знаешь, больше страшно. До чёртиков страшно, если честно, – голос Аспида, явно сорванный, на мгновение опять сорвался в сип, и он, снова поморщившись, прочистил горло. – Особенно когда…
Мальчик мотнул головой, не договорив.
– И зверя не принять, – он передёрнулся. – Но ведь в том и смысл… Как там говорится-то… когда ударили по одной щеке, подставь за это другую, так, вроде?
– Если тебя ударили по правой, подставляй левую за то, что позволил этому случиться, – автоматически поправил Кейр и усмехнулся.
Эту фразочку из безграничного репертуара Тео он тоже вынужден был выслушивать в финале практически каждого спарринга.
– Ага, вот. Всё время забываю, как правильно. Сейчас меня по крайней мере снова считают чистым, наконец, – тихо проговорил мальчик, отрешённо пересыпая из одной ладони в другую горсть золотистой каменной крошки и разглядывая прилипающие к пальцам мелкие янтарные песчинки. – Снова считают тули-па. И Вильф больше не будет обливать презрением с головы до ног… ты же помнишь, как он это умеет. Он ведь не стал бы требовать от меня невозможного… А ещё он мне теперь разрешил себя по имени называть, представляешь?
Аспид непроизвольно расплылся в улыбке.
– Знаешь, вот они с Тео – мне иногда кажется, что они вообще ничего не боятся, – задумчиво добавил он. – Даже Владетеля.
– По-моему, ни-шуур тоже мало чего боятся. Сначала ввязываются в драку, а потом… расхлёбывают последствия, – Кейр хмыкнул. – Вернее, знаешь, они вроде как боятся, но больше за других, а не за себя.
– Это и вправду звучит очень по-нишуурски. Эта их… Диана тоже мне что-то подобное говорила. Это же она меня отпустила, – Аспид подобрал с пола покрытый блестящим налётом булыжник и с плеском забросил его в самый центр подземного озера.
Кейр присел рядом, рассеянно глядя на текучую зыбь, по поверхности которой побежали густые чернильно-пенные волны. По краям воды почти не было видно под плотным покровом синих широколистных водорослей; в просветах между ними смутно виднелись прозрачные шарики серебристых пузырчатых гнёзд, в которых копошились толстые водяные пауки.
Некоторое время они оба молчали.
– Мне показалось, Тео и Вильф знали, что ни-шуур не станут долго удерживать тебя силой, – сказал наконец Кейр.
– Ну да… наверное, им было ясно, что мне там ничего такого особенного не сделают. Она же меня потом ещё даже вроде как утешать пыталась, представляешь? Сказала, что я поступил как воин и всё такое, – мальчик усмехнулся. –
