class="p1">— Что? — обернулся он к ней.
Она вдохнула побольше воздуха и заговорила, пугаясь самой себя.
— Послушай, я не пойду с тобой в домик и не буду с тобой, потому что я вообще о тебе ничего не знаю. Я даже не знаю, жив ли ты на самом деле и что ты вообще такое. И я не знаю, что правда о тебе, а что нет. Я думаю, что все эти ужасы, они действительны. Ты на самом деле много лет был убийцей, а я не хочу убийцу. И мне все равно чью волю ты выполнял, и был ли у тебя выбор. Но ты помог Нэне уехать из города и скорее всего сохранил жизнь Антонио, я уж не говорю о том, сколько раз ты спасал меня. И ты позволил мертвому Наместнику стать слопом, ты же знал, что Оллмотт готовит удар, но ты ничего не делал. Пассивный бунт, не так ли? Ты избавился от своей зависимости чужими руками, а потом я тебя убила. Это было так правильно, Крест. Ты должен быть умереть там, на площади, и тогда все бы встало на свои места.
— Фоб, — сказал он негромко. — Но это ты не позволила мне умереть.
— Знаю, — с отчаянием отозвалась она. — Налетела эта безумная Цепь, и я поняла, что могу найти тебя. Я… до сих пор не могу понять, зачем я это сделала. Но, может, будем считать, что на этом наши счета закрыты?
Крест поднялся на ступеньку выше, протянул к Фобии руку, но она отшатнулась от него, как отшатываются от летящего в лицо кулака.
— Не трогай меня. Потому что я не могу думать здраво, когда ты ко мне прикасаешься. Я даже когда просто смотрю на тебя, уже теряю голову.
— И что все это значит? — сухо спросил Крест.
— Давай пока остановимся. Пока есть время на передышку. Мы все время на грани, мы все время в опасности, а это глушит рассудок, остаются одни инстинкты. Мы можем просто… просто какое-то время быть нейтральны?
— Нейтральны? — переспросил он. Рассекавший губу тонкий шрам начал подрагивать. — Я был нейтрален, но потом вдруг сильно заболело. Вот здесь, — от ткнул себя пальцем в грудь. — А потом голова взорвалась на части, и этот мир снова появился передо мной. И у меня тогда был шанс закрыть глаза и выключить этот мир. Ты говоришь про счета, но меньше всего на свете я хотел снова начать думать, и чувствовать, и ощущать себя живым. Я вернулся только по одной причине.
— Какой? — прошептала Фобия, завороженная пульсом крохотного шрама.
— Я подумал, что нужен тебе.
— Девочка права, — ясный голос Сении Кригг отрезвил Фобию, которая уже совсем было подалась вперед. — Как писал эксперт по межгендерным отношениям Наяда Миерс, иногда паре нужно использовать исключительно вербальное общение, исключая коммуникации на физическом уровне. Фобия, у меня есть пособие для молодой женщины, «Как понять себя и партнера», я дам тебе его почитать.
— Боже, — Крест рывком открыл дверь в лазарет перед старой девой, руки которой были заняты кастрюлей, исходящей паром. — Первый раз вижу человека, на котором так пагубно сказывается чтение книг.
— Фобия не слушай его, — доброжелательно посоветовала Сения Кригг, проходя в домик. — Он настолько сексуален, что подобен серене в пучине…
Фобия захлопнула за ней дверь.
— Пожалуйста, — сказала она жалобно. — Давай поговорим завтра.
Крест злобно пнул ногой ни в чем не повинное крыльцо, развернулся и зашагал прочь.
Фобия опустилась на ступеньку, бессильно глядя ему вслед. Пришлось несколько раз укусить себя за губу, чтобы не побежать следом.
Треск рации был столь неожиданным, что Фобия подпрыгнула. Она совсем забыла об этом приборе, который машинально носила в кармане.
— Грин, — кратко поздоровался Оллмотт. — Завтра. По плану. Координаты скину на рассвете. Отбой.
Фобия несколько минут бессмысленно таращилась на рацию, а потом закинула голову наверх и принялась хохотать, пугая ранних весенних пташек.
Похоже, времени на выяснения отношений снова не было.
Крест лежал на кровати, бездумно глядя в потолок, и это так напомнило Фобии тот день, когда она точно так же пришла к нему с тарелкой каши в руках, что она едва не выронила еду. Вместо этого она повторила те же самые слова, что произнесла и несколько лет назад:
— Сегодня каша не сырая и не горелая. Нормальная каша.
— Врешь, — Крест скосил на нее глаза. — Я даже отсюда ощущаю запах горелого.
— По сценарию ты должен был выгнать меня вон, — вздохнула Фобия.
— Да, это было бы разумно, — согласился он.
Фобия вздохнула и поставила тарелку на пол. Подошла к узкой кровати, и как тогда, легла рядом с Крестом. Вспомнила, как же ей было страшно, улыбнулась себе из прошлого — все хорошо, малышка, он не обидит тебя.
— Что случилось? — спросил Крест, не пытаясь обнять ее.
— Ничего.
— Опять врешь. Почему ты пришла и все время врешь?
— Я расскажу, — пообещала Фобия. — Чуть позже. У нас еще есть немного времени.
— Так я и знал, — мрачно буркнул Крест. — Я не позволю тебе использовать меня, чтобы победить свои страхи.
— Позволишь, — уверенно сказала Фобия, приподнялась на локте, разглядывая его сердитое лицо. — Всегда позволял.
Крест дернул ее, подминая под себя. Она охнула от его тяжести, и еще от того, как близко оказались его глаза — колючие, недобрые.
— А что насчет нейтральности? — проговорил Крест, и она почувствовала его дыхание на своем лице.
— Мы будем очень нейтрально заниматься любовью.
— До этого ты использовала глагол «трахаться».
Фобия провела языком по его шраму на верхней губе.
— Филологические споры ведутся в лазарете, — прошептала она.
— Ты мое наказание, — с неожиданно глубокой горечью сказал Крест. — За все.
Но Фобия уже устала от разговоров, и слегка двинула бедрами навстречу ему, и немедленно ощутила сквозь ткань реакцию, и запустила руки в жесткие волосы, притягивая голову Креста ближе к себе.
— Чертова девка, — пробормотал он, перехватил ее запястья и принял командование на себя.
Фобия проснулась от неприятного жжения в правом запястье. Спросонья она потерлась рукой об подушку, пытаясь согнать кусачее насекомое, а потом вдруг поняла, что это такое.
Регистрационный номер.
Крест обещал сломать
