меня, и мне приходится тяжело сглотнуть.
— Спасибо, — говорит она.
Это просто еще одна ручка для ящика; ничего особенного, и, честно говоря, немного разочаровывает в качестве подарка на день рождения, но моя мама была в Мелроузе в поисках какого-то особенного винтажного платья, и я нашел его в антикварном магазине.
— Я думал, что он подойдет к другой твоей птичке, — объясняю я. — Хотя я думаю, что может быть много птиц? — Я ничего не знаю о… что бы это ни было.
— Нет, их всегда должно быть двое. — Она улыбается мне. — Рыбак рыбака, да?
Уже не в первый раз у меня такое ощущение, что если бы я наклонился поближе, то сработал бы магнитизм. Как будто меня втянуло в какое-то гравитационное поле, где все волшебным образом притягивается. Но поскольку мы собираемся в дом ее отца и, поскольку, я не совсем уверен, что произойдет, если я позволю себе затянуться в какую-нибудь черную дыру возможной катастрофы, которой это может обернуться, я просто улыбаюсь и киваю, и она кивает и улыбается, и мы оба смотрим на дорогу, когда она садится за руль.
Ненавижу признавать, что некоторые места, мимо которых мы проезжаем по пути к ее отцу, заставили бы мою маму немного беспокоиться, хотя переулки со временем заканчиваются вплоть до рядов загородных домов. Тот, к которому подъезжает Бел, похож на дом, которые показывают в кино; не мой, конечно, но и на ее квартиру это не похоже. Это явно то место, где она выросла, и судя по тому, как она предпочитает не смотреть на него, я предполагаю, что она должно быть качалась на качелях, подвешенных к дереву во дворе когда была маленькой.
— Люка нет дома, — говорит она, глядя на пустую подъездную дорожку и стучит в дверь. — Возможно, никого нет.
Похоже, она хочет развернуться и убежать, поэтому я протягиваю руку и касаюсь ее руки, пытаясь успокоить. Она вздрагивает, испуганная, и я быстро убираю руку.
— Прости, я просто подумал…
Но дверь открывается, и мы видим мужчину во фланелевой рубашке и джинсах.
Он похож на Бел и ее братьев так же отдаленно, как я похож на свою маму — цвет немного не тот, поскольку волосы и глаза Бел темные, а у ее отца нет, но выражение его лица безошибочно ее.
— Бел, — говорит он удивленно. — Привет, малышка.
— Привет папа. — Она слегка вспыхивает, но потом быстро и виновато поворачивается ко мне. — Это Тео, — говорит она, когда ее отец бросает на меня обычный отцовский взгляд. — Не мог бы ты помочь нам со школьным проектом?
— Ага? Хорошо. Проходите на задний двор, — говорит отец Бел, и я знаю, что на самом деле невозможно понять все, через что она проходит, но я думаю, что понимаю немного больше. Потому что, конечно, зная, что этот парень испортил свой брак, вы думаете, что он будет выглядеть злодеем, но это не так. Он выглядит хорошим парнем, и если бы я не знал лучше, я бы предположил, что он никогда в жизни не делал ничего плохого.
Сразу становится очевидным, как Бел научилась делать все те странные вещи, которые умеет, потому что сарай ее отца забит материалами, за которые я бы убил в детстве. Конечно, у меня было много дорогих игровых консолей и я возился с машинами-роботами, но у отца Бел, кажется, есть все инструменты, которые есть на свете. У него есть домашняя кузница и паяльные инструменты, целая территория, предназначенная, кажется, только для работы по дереву, полный склад автомобильных принадлежностей…
— Я любитель, — говорит он, ловя мой взгляд вокруг. — Не могу сказать, что это мне особенно помогло, хотя у детей всегда были поделки для научной ярмарки.
— Вы участвовали в научной ярмарке? — удивленно спрашиваю я Бел, и она смущенно посмеивается.
— Я построила это, хм. Атмосфера? Я думаю, так это можно было назвать? Влияние цвета на когнитивные способности, — говорит она. — Это была огромная проблема.
— Однако она получила награду, — с гордостью говорит ее отец.
— Это было много лет назад. Средняя школа. Ничего особенного. Итак, полиуретан? — она подсказывает ему.
Кажется, это единственное, чего у ее отца нет в наличии, хотя кое-что у него есть. Он показывает нам, как склеить одну пластиковую панель с другой, предлагая попробовать это на более мелких деталях.
Моя идея — уменьшить масштаб нашего бота, чтобы мы могли понять, сколько нам понадобится. Я сажусь, чтобы записать размеры, а затем возвращаюсь, чтобы передать их Бел, которая просматривает их и кивает.
— Еще раз, для чего это? — спрашивает отец Бел, как будто ожидая конкретного ответа.
— Учёба, — говорит она, не поднимая глаз, доставая маркер, чтобы измерить выбранные мною размеры на пластике. Я не поправляю ее, хотя ее отец смотрит на меня, в поисках подтверждения.
Извини, думаю я молча, я в ее команде.
В конце концов мы воспроизводим часть (на самом деле часть) того, как пластиковая броня должна выглядеть на самом деле в полном масштабе, и, хотя Бел явно взволнована, звонок телефона возвращает ее в то же настроение, в котором она была, когда мы приехали.
— Ну ладно, нам придется убедить Мака включить это в бюджет, — говорит она мне вполголоса, — но это будет нормально.
Я киваю.
— Я спрошу его.
— Хорошо. — Она смотрит на меня; ей не очень нравится Мак. Я понимаю почему, но мне трудно не скрестить тайно пальцы и не надеяться, что все это просто столкновение личностей. Я знаю, это звучит наивно или, может быть мне кажется, что это не так. Я определенно на стороне Бел; Я просто не знаю, как должно выглядеть принятие ее стороны. Я имею в виду, что Мак — именно он научил меня всему, что я знаю о программировании и робототехнике. Мне что, нужно просто отказаться от него?
— Ну, ладно, пап, — говорит Бел, поворачиваясь к нему. — Спасибо за помощь, но мне, наверное, стоит отвезти Тео домой.
А, так я козел отпущения.
— Спасибо за вашу помощь, мистер Майер.
Ее отец выглядит слегка разочарованным.
— Ты уверена, что не хочешь остаться на ужин, Бэбибел? (Я запоминаю это, чтобы подразнить ее позже.) — Я мог бы попросить Люка принести домой торт…
— Нет, пап, все в порядке. Я должна вернуться. Она колеблется, затем обнимает его. — Спасибо.
— Хорошо. — Он целует ее в лоб, ему грустно отпускать ее. — Приятно познакомиться, Тео.
— Мне тоже.
Мы тащимся обратно через ее боковой двор к ее машине, где она ничего не говорит. Я сижу с макетом на коленях, но она еще
