муж был в отъезде, она подпоясывалась его поясом и во время сна укрывалась чем-либо из его одежды, чтобы «сила» мужа охраняла и оберегала ее. При выходе из избы она брала с собой ухват в качестве посоха. В последние дни перед родами женщина и вовсе старалась не выходить со двора – дабы не сглазили.
В русской традиции считалось обязательным справить три бани для роженицы, здесь же, как правило, происходили и сами роды. У порога бани ставили кадильницу с ладаном, рядом с роженицей клали сковородник, а под подушку – нож. Все это должно было уберечь женщину от сглаза и нечистой силы. Роженица была окружена множеством запретов: она не зажигала лампаду перед иконой, не ходила в церковь и в гости, не садилась в красный угол, не месила тесто и не пекла хлеб.
И вот наступало время родов. Рожали русские крестьянки обычно в хорошо истопленной бане. Появление на свет ребенка нарушало невидимую границу между мирами умерших и живых – такому опасному делу незачем было происходить вблизи людского жилища. Поэтому роженица и уходила подальше от дома и семьи в хлев, чулан, сарай, чтобы уберечь их от нечистой силы. Все они считались «нечистыми» местами.
Во время родов будущей матери обычно помогала немолодая, опытная в подобных делах женщина – повитуха. Вот какие воспоминания оставили простые русские крестьянки: «Тогда не было врачей, а принимала ребенка бабка. Если у этой бабки при родах умирали ее собственные дети, то и повитый ею младенец мог умереть. Поэтому такую бабку не звали бабить. И бабку, не имевшую своих детей, тоже не звали бабить. Считалось, что тогда роды будут тяжелыми», – рассказывала Надежда Морозова (1924 г.р.), Смоленская область [10].
«Повивальная бабка у нас звалась “Пупова-баба” и “Гог-баба”. Опыт у нее был большой, справлялась с трудными родами. Растирала и разглаживала тело родильницы в бане или в печи, старалась ей облегчить роды. И молитв бабка много знала, и заговоров, и многие недуги-хвори вылечивала» – Плотникова Галина Александровна, (1938 г.р.), село Лешуконское, Архангельская область [10].
Роды – всегда волнующий и сложный процесс. Это сегодня мы можем обратиться к опытным врачам, раньше же приходилось уповать лишь на умение и мудрость повитух. Множество поверий существовало о родах. Например, чтобы материнское тело легче раскрылось и выпустило дитя, женщине расплетали волосы, в избе раскрывали двери и сундуки, развязывали все узлы, открывали все замки. «Говорят, по старинному поверью, всяческая сомкнутость мешала скорым родам. Поэтому-то повитуха первым делом оглядывала-осматривала в доме все углы и, где находила какой связанный узел, развязывала тут же его, отпирала во всем доме запоры и замки, поднимала крышки сундуков, отворяла печную заслонку. Для облегчения родов бабка у рожающей бабехи расстегивала ворот рубашки, снимала пояс, вынимала серьги из ушей, расплетала косу…» – из воспоминаний Колтаковой Маремьяны Васильевны (1900 г.р.), Архангельская губерния [10].
Деревенские дети. 1890–1909 гг.
Крестьянские девочки. Санкт-Петербургская губерния. 1860 г.
Группа крестьянских детей. Санкт-Петербургская губерния. 1860–1869 гг.
Когда ребеночек появлялся на свет, повитуха перерезала пуповину. Мальчику пуповину перерезали на топорище или стреле, чтобы рос охотником или мастеровым, девочке – на веретене, чтобы росла рукодельницей.
В первые минуты появления младенца на свет первой пеленкой сыну служила отцовская рубаха, дочери – материнская. Согласно поверьям, родительская одежда должна была придать сил младенцу, защитить его от сглаза.
У древних славян был весьма интересный обряд. Отец – глава семьи – торжественно выносил новорожденного и показывал его небу и солнцу, огню очага, месяцу, прикладывал к земле и, наконец, окунал в воду. Таким образом малыша «представляли» всем стихиям вселенной, отдавая под их покровительство.
С приходом на Русь православия родители стали относить детей в церковь для совершения таинства крещения. Но это совсем не мешало нашим предкам придерживаться всех вышеописанных традиций и обрядов, имеющих явно нехристианские корни.
На третий, восьмой или двадцатый день после рождения младенца укладывали в колыбель. Первое укладывание сопровождалось особыми ритуалами: в колыбель помещали кота, окуривали ее ладаном, прятали под подстилку металлические предметы для защиты малыша от потусторонних сил. В возрасте одного года ребенок расставался с колыбелью, что символизировало его переход из младенчества в детство.
Где были родины, там будут и крестины
На третий или восьмой день после рождения ребенка совершали таинство крещения. Именно с этого дня и начиналась судьба нового человека, его принятие в семью и приближение к Богу. Даже поговорка на этот счет сложилась: «Пока не крещен, его не целуют: некрещеный ребенок – чертенок».
В старину полагали, что если долго не крестить младенца, то и проживет он совсем немного. Порой случалось так, что ребенок рождался очень слабым и шансов выжить у него было мало. Тогда в первые часы жизни его крестила повитуха. Она трижды поливала младенца водой со словами: «Во имя Отца, во имя Сына, во имя Святого Духа. Аминь». Полагали, что дети, умершие некрещеными, превращаются в русалок и не дают своим близким спокойно жить.
Здорового младенца крестили в храме, по православным обычаям. Главными участниками крестин были повитуха и крестные родители (кум, кума, божат, божатка). Последних обычно выбирали из членов своей семьи, ближайших родственников, соседей, а иногда приглашали богатых людей.
Если предыдущие дети умирали, то выбирали «встречных кумовьев» – родители младенца выходили на улицу и звали в крестные первого встречного. Иногда выбирали только одного крестного родителя в зависимости от пола новорожденного. Например, если крестили мальчика, то приглашали крестного отца, если девочку – крестную мать.
«Крестили примерно так: посреди церкви ставят купелище, туда воду наливают, крест серебряный опускают. Батюшка читает молитвы. Держит ребенка кума, обязательно на левой руке, чтоб правой креститься. Сколько-то кума подержит, тогда и кум подержит. Батюшка берет ребенка и окунает его в купелище три раза. Потом отдает куму на руку, а кум уже куме. Кума от своего ребенка дает батюшке новое, чистое полотенце – руки вытирать, – и оно уже остается в церкви. Дальше батюшка молитвы читает, кругом купелища всех водит и мажет ребеночка миром – такие вот крестики ставит; и на лысинке волосики выстригает. Эти волосики он закатывает, скручивает с воском и бросает в купелище. И тогда люди следят: у другого, бывает, тонет – значит, помрет ребенок, а у другого плавает поверху, то будет жив. Потом батюшка опять читает молитву и миром мажет тут вот пяточки, ручки, головку, на грудях. И ребеночка убирают во все чистое, свежее чтоб
