кожу, заставляя встать с колен.
Даже касание лезвия причиняло боль. Но он уже давно принял ее. Боль стала частью его самого.
— Отвечай на моим вопросы, — сказал голос госпожи.
Он кивнул.
— Ты с ней?
— Нет, госпожа.
— А с кем же ты?
— С вами. Только с вами, госпожа.
Нож вошел в его тело в плечо. Боль парализовала все мышцы. Он почти упал, ноги подогнулись. Но он сопротивлялся. Он выстоял и не упал перед госпожой. Он показал ей свою силу.
— Ты помнишь, кто она?
— Смутно, госпожа.
— Это не ответ. Ты помнишь или нет?
— Да, помню.
— И кто же с ней сейчас?
— Точно не я, госпожа. Я с вами.
— И все же кто-то с ней есть, не так ли? Кто он?
Он промолчал.
— Говори.
Голос госпожи сделался громче и жестче. Такой тон заставлял его отвечать незамедлительно.
— Другой.
— Другой?
— Да, не я. А другой. Он с ней сейчас.
— Хорошо.
— Что я должен сделать, госпожа?
— Тебе нужно забыть о ней. Навсегда. С ней может быть только он. А ты можешь быть только со мной.
— Как прикажете, госпожа.
— Ты готов делать то, что я говорю?
— Да, госпожа.
— Тогда начинай… забывать… все…
И боль вернулась, став кровью в его теле.
— Лорд Сеера идет!
— Все по местам, — сказал голос госпожи.
Какие-то звуки.
И чужие голоса.
Один мужской, а второй женский.
Но для него все это не имело никакого значения. Он знал и помнил лишь голос своей госпожи.
— Лорд Сеера, какой неожиданный визит, — сказала госпожа.
— Проходи, Айседора. Ты же хотела видеть его? Я обещал, что покажу.
— Энтони! Ах! О, боже! Нет! Что вы с ним сделали? Чудовища! Отпустите его! Отпустите! Энтони! За что вы так с ним? Нет! Энтони!
— Стоять. Я же не сказал, что к нему можно приближаться. Я разрешил лишь посмотреть на него, чтобы доказать тебе: он жив.
— Нет, Энтони… Что с тобой? Энтони, скажи что-нибудь. Ты помнишь меня? Ты видишь меня? Энтони… посмотри… посмотри на меня…
Но он мог смотреть только на свою госпожу.
— Как продвигается работа, Дейна?
— Скоро все закончится, Лорд Сеера. И он будет вашим.
— Очень хорошо. Продолжайте.
Еще какие-то звуки.
К нему кто-то приблизился.
— Айседора! Я не разрешал подходить к нему!
Его коснулись руки.
— Энтони, взгляни на меня. Скажи, что помнишь меня. Прошу. Посмотри. Энтони, дай мне знак. Ты же здесь? Прошу, ответить. Это я. Айс. Вспомни. Мой голос. Прошу, Энтони, не надо… не позволяй им сделать это с тобой. Не позволяй сломать себя… Энтони… я тебя прошу… ради своего дяди, ради своих родителей, Матео, Беатрис, Мисы…
Последнее слово показалось ему знакомым.
Его голова слегка приподнялась.
— Энтони, вот так… посмотри на меня…
Но потом чьи-то руки резко перестали его касаться.
— Нам пора, Айседора. Ты увидела своего друга и убедилась в том, что он жив.
— Нет, ты солгал мне! Ты сказал, что с ним ничего не случится. Что он в порядке.
— Я сказал лишь о том, что он жив. Забудь о нем, Айс. Энтони уже никогда не будет таким, каким был когда-то.
— Что с ним сделали? Вы! Что вы с ним сделали, твари?!
— Его личность расколота, Айс. Часть Энтони здесь. И она будет работать на меня. А его душа, другая его часть, сейчас счастлива вместе с любимой женщиной.
— Миса? Как?
— Он пришел сюда, чтобы вернуть ее. И он ее вернул. Она сейчас с ним. Поверь, Айс. Он счастлив так, как не будет счастлив никогда. Если вернуть его, то он потеряет Мису. Потеряет тот мир, в котором ему хорошо.
— Но это обман! Это иллюзия! Неправда…
— И что с того? Что это меняет? Реальность или иллюзия? Какое это имеет значение для твоего друга, который сейчас счастлив? Вместе с той самой Мисой.
— Ах… Энтони… а вторая часть?
— Скоро они не будут знать о существовании друг друга. Две части его личности живут отдельно. Одна счастлива. Вторая же… будет работать на меня. Вот увидишь, Айс, когда Дейна закончит работу, осознанность и сознание вернутся к Энтони, и он сможет сам принимать взвешенные решения. Тогда вы сможете поговорить. Обещаю.
— Когда же это произойдет? Скоро. Очень скоро. А сейчас нам пора.
Шаги.
Шорохи.
— Лорд Сеера, — произнесла Дейна.
Полоска света. Скрип двери.
И снова тьма.
Он слышит лишь голос своей госпожи:
— Продолжим. Итак, кто такая Миса?
— Не знаю.
— Хорошо. А как зовут тебя?
— Каратель.
— Они уже заждались нас.
— Ничего, — улыбнулась Миса, — пускай еще подождут. Им есть о чем поговорить друг с другом.
Они лежали обнаженными у самой воды.
Она прижалась к нему всем телом, а он гладил ее плечо кончиками пальцев.
— Тебе было хорошо со мной? — спросил он у нее.
— Чудесно. Энтони, это прекрасно.
— И тебя совсем не смутило, что мы… на Пляже? У моря.
— Когда ты рядом, меня ничего не может смущать. Я даже не хочу уходить. Я не хочу, чтобы этот вечер когда-нибудь заканчивался.
— А если нас увидят?
— Пусть смотрят. Мне все равно.
— Даже Матео и Беатрис?
Миса посмеялась.
— Уверена, они отвернутся. Они же воспитанные люди, в конце концов.
— В отличи от нас.
Мису это рассмешило.
— Сейчас я почти почувствовала нас с тобой одним целым. Когда мы… соединились. Я была так счастлива, Энтони.
— Я знаю, Миса. Знаю. Я тоже счастлив в это момент.
Она прижалась к нему еще ближе. Казалось, ближе уже не возможно. Но ему хотелось, чтобы она касалась его тела каждой клеточкой своего тела.
— Спасибо, Энтони.
— За что?
— За твою любовь ко мне. Я хочу благодарить тебя за твои чувства вечно.
— И они не исчезнут, будь уверена в этом. Ни мои чувства, ни я сам. Мы всегда будем вместе. Обещаю, Миса.
— Я верю, верю.
И ее губы легли на его щеки, потом на подбородок и на шею. Они спускались по телу, и Энтони снова ощутил, что стал с Мисой единым целым.
Совершенно безвозмездно. Даром.
Счастье, за которое не надо платить.
— Ты уже готов, — сказал голос госпожи.
Кончик ножа коснулся его тела. Но только кончик. Лезвие легло на воротник зеленой рубашки.
И спустилось вниз.
Раздался треск.
— Госпожа?
— Ничего не бойся. Просто дыши. Ты готов. Я знаю.
Он принял ее приказ.
Он просто стоял и наблюдал за тем, как зеленая ткань на его теле рвется, распадается на нитки, все сильнее оголяя его тело.
— Твое обучение завершилось. Мои поздравления, Каратель. Отныне ты — Несущий Погибель. Запомни это.
Зеленая рубашка рассыпалась.
