готов проваляться так всю жизнь».
Её манящие губы слишком близко.
Запах будоражит такие живые воспоминания.
И вообще, всё происходящее кажется совершенно нереальным.
Поэтому, словно во сне, я тянусь и касаюсь мягких губ своими.
Есть шанс отхватить по щекам. Но Агата кажется в не меньшем шоке.
«Люблю» беззвучно признаюсь ей в рот.
И тут же уплываю, когда она неожиданно отвечает на поцелуй.
Всё-таки мой язык умеет доносить информацию лучше, чем я.
Но я тоже обещаю научиться!
Ведь мне посчастливилось найти то, о чём я даже не мечтал.
Девушку, без которой я уже абсолютно не представляю свою жизнь.
Эпилог
— Что там у нас ещё по плану? — заразительно зевая, спрашивает Федя.
На часах почти пять утра. Мы сидим на краю вершины Ак-Кая, что в простонародье переводится Белая Скала, и наблюдаем за тем, как просыпается солнце. Как медленно, абсолютно никуда не торопясь, оно даёт начало новому дню.
Это не первый рассвет, который мы с Федей встречаем вместе. Но по моим личным ощущениям, он особенный.
Картинка перед глазами настолько нереальная, что трудно сдерживать эмоции. Хочется кричать на весь мир, как мне хорошо. Однако чувство гармонии и полного удовлетворения берут вверх, и я лишь крепче прижимаюсь к обнимающему меня парню.
— Эй, что не так? Что за слёзы? — водит кончиком носа по мокрой щеке.
И от этого жеста я начинаю реветь ещё сильнее.
Всё так. Всё до невозможности лучше, чем так.
Я просто боюсь закрыть глаза и проснуться дома в своей удобной кровати. Одна.
А как я скучала за ней вначале нашего путешествия. Лежа в спальнике где-то посреди леса, тосковала за мягкой постелькой.
Но всё прошло, когда я поняла, что в спальном мешке гораздо приятнее засыпать вдвоём. Когда Федя подминает под себя и согревает не только мои вечно мерзнущие конечности, но и всю меня, кажется, лучше места не найти.
— Всё-таки не Каппадокия, да? — спрашивает и одновременно напрягается в ожидании ответа.
Не так давно я проболталась Феде, что раньше мы с Милой любили делать карты желаний. Вырезали из журналов картинки, которые хотели бы видеть в нашем будущем, и клеили их на ненужные обои.
У сестры, в отличие от меня, почти всё сбывалось.
А я … То ли выбирала неправильные рисунки. То ли не так мечтала.
Но, как ни крути, похвастаться хотя бы одним исполненным желанием я не могла.
До сегодняшнего дня.
— Не Каппадокия, — соглашаюсь. — Лучше в миллион раз.
На одной из моих газет, в месте, отведённом для путешествий, был приклеен снимок из журнала, сделанный в Каппадокии на фестивале воздушных шаров.
Поэтому, когда Федя спросил, где бы я хотела побывать, я без раздумий описала ту картинку.
Но то, что я вижу сейчас перед глазами, ничуть ей не уступает.
Десятки разноцветных аэростатов поднимаются в небо, делая его каким-то сказочным. И солнце, что ещё не показалось на горизонте, но уже успело разлить оранжево-розовые краски, лишь усиливает волшебство.
Это не Турция. Это Крым. Рассвет на Белой скале. В объятиях нереального парня. Всё это куда больше, чем я могла мечтать.
— А плачешь почему тогда?
— От счастья.
Да, так бывает! Впервые в жизни я рыдаю не от обиды или грусти. Не от ностальгии за прошлым. А от неуёмной радости.
Во мне столько эндорфина, что он просто не вмещается и выплёскивается через край.
— Тогда у меня ещё сюрприз. Пойдём! — подаёт руку, помогая подняться, и ведёт обратно вниз.
— Мы будем подниматься в небо? — округляю глаза, когда подходим к огромному шару в виде сердца.
— Будем!
А ещё целоваться будем! И мечтать о совместном будущем!
И там, где-то между небом и землёй, в моём персональном раю, Федя наденет мне на палец металлическое колечко, которое вчера за ужином оторвал с обычной консервной банки.
— Приедем домой, купим настоящее, — обещает, смущенно улыбаясь.
Не надо мне никакое другое. Это импровизированное ценнее любого из дорогущего ювелирного магазина. Оно самое, что ни наесть настоящее. Как и наши отношения, что начались не всерьёз на сайте знакомств.
Полгода пролетели, словно один день.
После того как Федя стойко вынес мои издевательства на ринге, мы практически не расставались.
Я уволилась с нелюбимой работы.
И теперь мы вместе путешествуем и ведём общий блог.
Федя часто шутит, что быть путешественником — это такое же призвание, как быть писателем или художником. Не каждому дано прочувствовать эту походную романтику. Так же, как не каждый может управляться с акварелью.
Было ли мне страшно решиться променять свои устоявшиеся серые будни на что-то совершенно неизвестное? Безумно!
Но вопреки моим переживанием, дорожная жизнь покорила меня наравне с Федей. И я уже не представляю себя без них двоих.
Поддаюсь порыву и делаю фото самого красивого рассвета в своей жизни.
С высоты птичьего полёта это место кажется ещё прекраснее.
Выставляю в блог с припиской «Любовь, как и свобода, дарит крылья. Она открывает новые горизонты и помогает найти себя. Не бойтесь любить. Не бойтесь путешествовать. Ведь это лучше, что бывает в жизни».
Недоверчивая, я рискнула открыть своё сердце для новых чувств. И поняла, что исцелиться от любви можно только любовью. К себе, к близким, к парню, обнимающему сзади.
Минуты не проходит, как под только что сделанной публикацией появляется токсичный комментарий: «Легко так рассуждать, когда ты один. Когда тебя не держат дети, муж и работа за три копейки».
Чем ещё заняться в пять утра, как не жаловаться на свою судьбу незнакомому человеку, да?
Хочется ответить моей любимой поговоркой: «Кто хочет — найдёт способ, а кто не хочет — причину».
За время наших странствий я успела познакомиться с десятком семей, которые путешествуют с маленькими детьми. Налегке, с улыбкой на лице и радостным блеском в глазах.
Как жить — выбор каждого.
Проводить каждый день в привычной, может, и не совсем уютной раковине. Или, бросив всё, отправиться на поиски счастья.
Я своё нашла. Поэтому оставляю комментарий без ответа. Прячу телефон в карман и прижимаюсь к улыбающемуся Феде. Мочу его футболку новой порцией радости, попутно думая о том, что Мила точно также ревела по поводу и без, когда забеременела Славиком.
— Федь, а что будем делать, если у нас появится ребёнок? — спрашиваю, откровенно шмыгая носом. Ничего не могу с собой поделать. Оно само.
— Радоваться будем, что ещё!
— А как путешествовать?
— Ещё интереснее и веселее!
И я ему верю! Ведь мы с Федей давно перестали быть одиночками. Мы две половины
