благополучных, – то это уже можно считать значительным прогрессом. То же самое, к слову сказать, относится к инфраструктуре и сектору госуслуг в целом. Отталкиваясь от системы, в рамках которой различные коммуны располагают совершенно разными финансовыми возможностями, потому что жители одних получают высокие доходы и владеют значительной недвижимостью, а жители других – нет, мы громогласно поздравляем себя с введением каких-нибудь хилых мер, компенсирующих системное неравенство лишь в крохотной части, и при этом отказываемся от радикального решения вопросов как бюджета коммуны, так и привлечения учителей по контракту. Понятие позитивной дискриминации очень часто использовалось в качестве инструмента, позволяющего отказаться от финансирования необходимой социальной политики. Идею позитивной дискриминации, основанную на социальных критериях, можно спасти, только опираясь на амбициозную программу перераспределения богатств, дополняя ею такие универсальные меры, как социальное государство, гарантия рабочих мест и капитал для всех.
Как измерить расизм количественно: к вопросу об этнически-расовых категориях
Сама по себе позитивная дискриминация на основе социальных критериев, сколь бы полезной она ни была, не в состоянии положить конец практике дискриминации по этническому и расовому признаку. Противостоять ей можно, только вооружившись индикаторами и выработав процедуры, позволяющие сначала дать ей количественную оценку, а потом радикально исправить положение дел. По мнению ряда ученых, единственный способ добиться этого заключается во введении в Европе и остальных странах мира этнически-расовых критериев наподобие тех, которые используются в США в ходе переписи населения. Однако такой подход отнюдь не очевиден. Изначально эти критерии были введены с целью сохранения расовой дискриминации (а не для борьбы с ней). Да, в последние несколько десятилетий они действительно применялись для определения количественных показателей расизма, а порой и для противостояния ему, но результаты, достигнутые в США в деле стремления к равенству, вряд ли заставят весь остальной мир дрожать от зависти. Вместе с тем отказа от них, равно как и традиционной критики американской модели, еще недостаточно для того, чтобы определить политику. Если по правде, то в мире нет страны, которая могла бы преподать другим урок по борьбе с расовой дискриминацией, как, впрочем, и в достижении равенства в сфере образования. Представители разных этнически-расовых групп многие века жили, общаясь друг с другом исключительно через призму военного доминирования, а также рабовладельческих и колониальных отношений. И тот факт, что с некоторых пор им приходится сосуществовать в рамках единых политических сообществ, с точки зрения цивилизации представляет огромный шаг вперед. Но почти повсюду вопросы подобного рода влекут за собой предрассудки, зачастую превращаясь в инструмент политиков, и покончить с этой практикой можно только путем развития демократии и снижения уровня неравенства. У нас у всех есть возможность учиться на опыте других стран и тратить больше времени на поиск решений, а не использовать данную проблематику как предлог для национального самодовольства и отказа от моделей других народов, даже не задумываясь о том, что они собой представляют и способны ли что-либо решить.
Единственной европейской страной, которая для борьбы с расовой дискриминацией ввела у себя этнически-расовые категории по модели США, стала Великобритания[219]. Начиная с переписи 1991 года каждому предлагается поставить галочку в соответствующей графе в зависимости от того, кем он себя воспринимает – «белым», «чернокожим / выходцем из Карибского бассейна», «индийцем/пакистанцем» и далее в том же духе. То же самое касается многочисленных опросов и документов полицейского контроля. Но даже если эта мера в целом ряде случаев и привлекла дополнительное внимание общества к насилию и произволу, научные исследования на сегодняшний день не показали, что благодаря ей в Великобритании действительно удалось снизить уровень дискриминации по сравнению с другими европейскими странами[220]. Кроме того, надо полагать, что единой модели не существует и все зависит от миграционного и постколониального контекста искомой страны. Во Франции и Германии мигрантами в основном являются выходцы из Турции и стран Северной Африки. Однако по факту физические различия во внешности по периметру Средиземного моря выражены относительно слабо: этнические типы меняются постепенно и плавно, тем более что различные народы без конца смешиваются друг с другом, причем гораздо больше, чем в условиях США[221]. Представителям таких смешанных типов трудно относить себя к этнически-расовым категориям типа «черный/белый», а проведенные исследования показывают, что сама необходимость определяться в этом вопросе порождает в их душе дискомфорт[222].
В этих условиях у нас есть все основания полагать, что введение этих категорий во время переписи в основном оказало отрицательное воздействие. Суть заключается в том, что двигаться вперед по пути выявления расизма, его количественной оценки и искоренения практики дискриминации (по крайней мере, продвинуться на нем дальше, чем на сегодняшний день) можно и не требуя ни от кого определяться в принадлежности к одному из строго установленных этнически-расовых типов[223]. Говоря конкретно, во Франции, Германии и во всех других странах, столкнувшихся с данной проблемой, должны создать подлинную систему общественного надзора за дискриминацией, чтобы придать реальности объективный характер, ежегодно сообщать о положении дел и подталкивать политиков к действиям в нужном направлении. Во Франции ученые разослали работодателям несколько тысяч фальшивых резюме, таким образом откликнувшись на предложение о работе, а потом оценивали количество полученных в ответ приглашений на собеседование. Когда фамилия кандидата звучала на арабо-мусульманский манер, количество ответов уменьшалось в четыре раза. Фамилии, звучавшие на еврейский манер, тоже подвергались дискриминации, хотя и не в таком масштабе[224]. Вся проблема в том, что повторно такого рода исследования не проводились, поэтому ни одна живая душа не знает, в какую сторону ситуация изменилась с 2015 года – в лучшую или худшую. Органы упомянутого выше надзора надо обязательно наделить правом осуществлять массовые опросы, позволяющие проводить надежные сравнения между различными периодами, регионами и сферами деятельности, включая полицейский контроль лиц определенного этнически-расового происхождения и другие формы дискриминации[225]. Также они должны обеспечивать ежегодный надзор за дискриминацией на предприятиях (зарплаты, повышение в должности, дополнительная профессиональная подготовка и т. д.). С этой целью в опросный лист в ходе переписи следует включать вопрос о стране рождения родителей (во Франции, как и во многих других странах, ничего такого пока нет). Объединяя эту информацию с поставляемыми предприятиями сведениями о зарплатах, можно составить детальную картину по регионам, сферам деятельности и размерам компаний[226]. Эти индикаторы можно было бы использовать в связке с профсоюзами для выявления практики дискриминации и осуществления надзора на местном уровне. В случае слишком низкого представительства на предприятиях достаточного размера подобный инструмент помог бы инициировать судебные дела. А в теории при необходимости в опросный лист во время переписи можно
