тянуть быка за я… — Роман вдруг осекся, — ну ты поняла. Зачем тянуть-то?
— Но это же непроверенная методика и может не сработать, — начала я пояснять. — Нужно учесть все нюансы и…
— Ну вот и учти, а потом и проверим, — кивает он, будто я уже на все согласилась.
— А если не получится?
— А если бы, а кабы… — отмахнулся Роман от моих сомнений. — Ты это мне брось. Я за разумные сомнения, но только разумные. Идея годная. Ты ее уже проверила, и она работает. Осталось доработать, чтобы сигнал и информация шли от самого объекта, а не от аппарата. Чтобы шансов на выживание было больше. На задании, знаешь ли, все, что может спасти тебе жизнь, бесценно.
Роман был прав, и я была готова перейти на другой уровень, когда с нами случилось все это, но как-то не ожидала что посреди всех этих событий у меня появится шанс продолжить свой эксперимент.
Я была уверена в успехе на девяносто девять процентов, так что мне очень хотелось продолжить.
— Хорошо, — согласилась я раньше, чем смогла все обдумать и испугаться своих мыслей.
— Напиши список того, что тебе нужно, — сразу перешел он к делу. — Возможно, что-то найдется на складе.
Дальше работа закипела.
Как Роман и предвещал, большая часть нужного мне оборудования и деталей нашлась у него в закромах.
Зная принцип и следуя тем же путем, который я уже однажды прошла, тысячу раз все перепроверив, я наконец сделала первый прототип.
— Готово, — обрадовала я Романа через два дня, принеся ему мое творение. — Осталось загрузить ИИ и можно пробовать, — выдохнула я едва слышно.
Неужели то, о чем я так долго мечтала, может вот так исполниться? Мне стало немного страшно.
Я помню день, когда решилась рассказать об этом проекте деду. Он отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи, но я продолжила настаивать, и только тогда он согласился. Но то, как поспешно, даже недослушав до конца мою идею, он сказал, что я должна продать ее военным, доказало мне, что ему это неинтересно. Я не хотела его расстраивать, хоть мне и было обидно. А вот сейчас абсолютно чужой человек хочет знать о моем проекте все. Мало этого, он предложил мне воплотить его в жизнь.
— Так, нужен подопытный, я правильно понимаю? — уточнил Роман, цепляя наушники.
Я согласно кивнула, а он уже с кем-то разговаривал по телефону.
— Какая разница, который час? — возмутился Роман, поднимая руку и бросая взгляд на часы. — Подумаешь, три утра, — отмахнулся он. — Тащи свою задницу сюда, — потребовал он от невидимого собеседника, — будем из тебя киборга делать. Я не шучу, — бросил он в трубку, прежде чем ее положить. Наши взгляды встретились, и он улыбнулся. — Мы, кажется, совсем забыли о времени, — покачал он головой, — а ты еще и ранена.
— Я в порядке, честно, — решила я пресечь его самобичевания.
— Сава с меня голову снимет, — пробубнил Роман себе под нос. — Так, давай на боковую, — скомандовал он, — утром нас ждут великие дела.
Согласно кивнув, быстро ретировалась к себе. Больше из-за того, что он продолжал верить, что я небезразлична Саве. У меня каждый раз при упоминании о нем ком вставал в горле.
Глупое сердце спотыкалось и начинало бешено биться, и я не знала, как мне справиться с такой реакцией своего тела. Да и ночами его образ мучил меня, так что я не высыпалась и утром чувствовала себя так, будто по мне поезд проехал. И только работа меня немного спасала, давая возможность думать о чем-то кроме него.
Вот и сегодня я, закрывшись у себя, снова пустилась проверять все по новой.
Вдруг я ошиблась?
Под утро все-таки сон меня сморил.
Горячие ладони скользили по моей коже, оглаживая и лаская. От них по телу разбегались толпы мурашек, превращаясь в лавину, что собиралась у меня в животе.
— Малышка, — страстный шепот. Прикосновение губ. Тихий стон. Безудержная дрожь.
Его губы накрывают мои. Его язык проталкивается сквозь мои зубы, заставляя меня его принять. Звуки поцелуя. Голова кружится от нехватки кислорода.
Потемневшие, полные похоти глаза.
— Какая же ты вкусная, — шепот, что сводит с ума. Заставляет сердце замирать, а дыхание сбиваться.
Сжимаю ноги, желая унять боль.
— Сава.
Просыпаюсь от звука собственного голоса.
Пытаюсь отдышаться и взять себя в руки. Сердце колотится в груди так, что, кажется, сейчас выскочит, воздуха не хватает.
Слеза стекает по виску, щекоча кожу.
Когда это прекратиться? Когда я смогу забыть вкус его губ, его прикосновения, его запах? Когда?
Меня выматывает эта тоска, что не дает днем жить спокойно, а ночью сжимает в тиски так, что я не могу вздохнуть.
Я так устала сражаться сама с собой.
Впервые с момента, как он ушел, я позволила себе заплакать. Оплакать свои чувства, что возникли непонятно как. И, похоже, должны были так же и исчезнуть в никуда.
Наверное, в глубине души я все-таки верила, что он скоро вернется. Хранила маленькую надежду. И врала сама себе.
Но каждый день, наблюдая за работой Романа, я осознавала, что, если бы Сава захотел, он бы мог дать хоть какую-то весточку о себе.
И осознание этого раздавило меня своей тяжестью. Это правда, которую я вроде бы и приняла, но все-таки не до конца.
Я хотела принять эту правду и стать сильнее. Но, Боже, как же это трудно!
Глава 27
Кира
Я проснулась еще до рассвета. Снова все перепроверив, направилась на кухню, где меня ожидал Роман.
— Ты выглядишь просто… — он осекся после моего взгляда. — Ну, знаешь, тебе бы поспать.
— Я в порядке, — отвечаю я, готовя нам завтрак.
— Ты можешь повторять это сколько хочешь, но реальность от этого не изменится, — настаивает Роман, поднимаясь на ноги.
— Я просто боюсь, что ничего не получится, — решаю поделиться с ним своими сомнениями. Под его пристальным взглядом ставлю на стол тарелку с глазуньей и салат, — Это правда, — настаиваю, видя, что Роман мне не верит.
— Все получится, — наконец отстает он от меня, — даже не сомневайся.
Я села напротив мужчины. Аппетита не было, даже, наоборот, меня немного поташнивало, но выслушивать новую волну недовольства от Романа я не хотела, так что насилу поднесла ко рту кусочек помидора.
— Кстати, твой подопытный уже тебя ждет, — сообщает Роман с ухмылкой. — Ему так не терпелось, что он еще ночью приперся.
Я оторопела на секунду. Одно дело думать о том, что это когда-то будет, другое — что вот оно, именно сейчас.
— Пока не доешь, никакого тебе эксперимента, —
