мне и, грубо схватив за руки, подтащили к ней. Толкнули в спину так сильно, что я не удержалась, и упала на колени рядом с ней. Тут же попыталась вскочить и отбежать, но Фелиция мёртвой хваткой вцепилась мне в запястье.
Я вздрогнула: её пальцы были просто ледяными. Как будто меня схватила какая-то отвратительная рептилия.
— Ребёнок… — выдавила я, морщась от боли и омерзения, — что с моим сыном?
Лицо Фелиции перекосило от злобной усмешки, но она быстро превратилась в гримасу боли.
— С твоим маленьким поганцем всё хорошо, — просипела она, и моё сердце радостно подпрыгнуло, — а жаль. Он что-то делает… что-то такое, отчего мне дико больно… что-то… что-то там, я чувствую!
Её речь мало походила на что-то связное. Я только поняла, что, похоже, Матей решил доставить ведьме побольше неприятностей, и ощутила нешуточную гордость за сына.
Пальцы ведьмы сжались ещё сильнее. Она дёрнула меня к себе, заставив наклониться ближе.
— Ты же знаешь лечебную магию, я знаю, — прокаркала она, обдавая меня кислым запахом, похожим на вонь подгнивших яблок, изо рта, — сделай что-нибудь! Уйми эту боль! Я должна вытерпеть. До родов осталось совсем немного, мне надо продержаться!
Я отпрянула от неё и выпрямилась, закашлявшись.
У меня голова пошла кругом.
— Что? Ты просишь меня о помощи? — не удержалась я, — Ту, которую ты всё это время так старалась сжить со свету?
— Заткнись, — прошипела ведьма и вновь взвыла. Видимо, последовал новый приступ боли.
— Разве тебе не могут помочь твои прислужники? — тихо спросила я. У меня никак не укладывался в голове абсурд ситуации.
— Они пытались, ясно тебе? — выплюнула ведьма сквозь скрежет зубов, — но у них ничего не выходит! Вынашивать дракона — не то, что обычного человека… о-ох! Ты точно сможешь помочь мне! Всё-таки ты мать этого паршивца, и сможешь на него повлиять!
Я молча наблюдала за её корчами. Меня раздирали на части противоречивые чувства. Самой Фелиции я бы не стала помогать никогда в жизни. Но Матей… ради сына я была готова на всё.
Неожиданно я услышала голос Рена — так отчётливо, словно он каким-то образом оказался совсем близко.
— Ри.
Вздрогнула и украдкой оглянулась. Но ни Фелиция, ни её приспешники, вроде бы, ничего не услышали и не заподозрили.
— Ри, — повторил Рен, — я чувствую, ты сейчас рядом с ведьмой. Ты должна сделать вот, что…
Глава 45
— …ты должна сделать вот, что.
Голос Рена. Я слышу его! Отчётливо и ясно, будто он находится совсем рядом. Вдруг до слёз захотелось ощутить его тёплую руку на своём плече… почувствовать его горячее дыхание на волосах.
Но нет. Я с огромным трудом вырвалась из объятий таких сладостных грёз. Нельзя отвлекаться! Сейчас, в такой важный момент, когда на кону стоит так много всего!
«Я слушаю тебя, Рен», — с готовностью откликнулась я. Фелиция тяжело дышала, запрокинув голову, которую поддерживали две прислужницы.
— Где ты сейчас? Коротко опиши ситуацию.
Я тихонько вздохнула и украдкой усмехнулась уголком рта. Рен остался верен себе. Раздаёт приказы направо и налево.
«Рядом со входом. Фелиции плохо, она лежит на полу и требует, чтобы я помогла ей».
— Каким образом?
«Я училась на лекаря. Она откуда-то знает это, и теперь хочет, чтобы я облегчила её боль. Похоже, ребёнок внутри доставляет ей много неприятностей.»
Рен замолчал, и я невольно испугалась, что могла сказать что-то не то.
С ответом Рена опередили.
— ОТОРВИ ЕЙ ГОЛОВУ, РИ! — прогремел в ушах голос Алого, и я радостно прижала ладонь к щеке. С ним всё хорошо! Какое облегчение!
Фелиция приоткрыла глаза и с подозрением взглянула на меня. Я напряглась: неужели что-то заподозрила?
«Я не могу, — возразила я, — лекари призваны лечить, а не калечить.»
— ЗНАЧИТ, ОТПИЛИ ЕЙ ГОЛОВУ, КАК ЛЕКАРЬ! — продолжал неистовствовать дракон, — ПРЕДСТАВЬ ЭТО, КАК ОПЕРАЦИЮ!
Несмотря на жутковатую ситуацию, меня разобрал нервный смех. Плечи задрожали от еле сдерживаемого хохота…
Бац!
Щёку обожгла пощёчина. Последний смешок сдавленно вылетел из глотки; я схватилась за лицо и в ужасе посмотрела на Фелицию.
Она приподнялась, опираясь на своих верных помощниц. По её лицу, бледному почти до зелёноватого оттенка, крупным градом катился пот.
— Я дала тебе слишком большую волю, — прошипела она, ткнув в меня пальцем, — ты немедленно поможешь мне! И только посмей что-то выкинуть!
Эта фраза совпала со словами Рена, эхом прозвучавшими в ушах:
— Помоги ей, Ри. Надо отвести её подальше от двери любым способом.
Я покосилась на старика Мижая. Он крутился около входа и явно не производил впечатления сильного колдуна. Вряд ли он сможет противостоять дракону.
«Поняла», — мысленно ответила Рену. Опять ощутила укол надежды. Повернулась к Фелиции и негромко сказала:
— Хорошо, я готова помочь тебе.
И тут меня осенила идея. Подняв глаза, я обратилась к приспешницам Фелиции:
— Пожалуйста, помогите ей перебраться хотя бы на её… м-м… трон. Пол — не самое лучшее место для беременной, тем более, в её положении.
Тёмные глаза ведьмы нехорошо сощурились. Она с подозрением уставилась на меня. Её взгляд скользнул по моему лицу, будто выискивая малейшие признаки лукавства. Собрав всю волю в кулак, я опустила глаза, молясь, чтобы она не заметила ничего подозрительного.
— Вы слышали её! — отрывисто сказала Фелиция прислужникам, — выполняйте! И следите за дверью. О-ох!
Охая и изрыгая проклятия, от которых меня бросило в краску, она кое-как перебралась на трон. В изнеможении упала на его спинку; я подошла ближе, и она немедленно схватила меня за руку.
— Твой выродок ещё поплатится за всё! — прохрипела она, глубоко вонзая свои острые когти мне в кожу, — я прослежу, чтобы Гонож как следует помучил его… о-ох!
Я не стала ничего отвечать. Молча, превозмогая омерзение, положила ладонь ей на влажный лоб и начала мысленно очерчивать над ней гока-уэй — одну из лечебных рун, призванных утихомирить боль.
Одновременно с этим отправила Рену короткое:
«Мы с ней отошли от двери.»
Дальше события разворачивались с такой скоростью, что в моей памяти остался только их безудержный вихрь.
* * *
Рейнольд
Получив сообщение от Ри, я посмотрел на Алдериана. Тот стоял чуть поодаль и молчал, переводя взгляд с двери на меня и обратно.
— Пора, — отрывисто бросил я, — Ри отвела ведьму подальше.
Чернокнижник кивнул.
— Ты должен пообещать мне одну-единственную вещь, Альварес, — негромко сказал он, и глаза его хищно вспыхнули, — ты дашь мне поговорить с Фелицией Батори. После этого делай с ней всё, что хочешь.
— Идёт, — сухо отозвался я, — но помни о моём ребёнке! Он всё ещё внутри неё.
— Не
