готовый план. Я не была уверена, что смогу воплотить его в жизнь. Но даже если все получится, я не могу сказать со стопроцентной уверенностью, что все сработает.
Семнадцать
В городке вроде Эстес-Парка новости распространялись быстрее скорости света. Отчасти мой план предполагал элемент неожиданности и удивления. На самом деле, я не была уверена, что это необходимо, но это бы помогло. Даже если с этим условием не будет проблем, я не уверена, что все сработает. Но в любом случае события происходили рекордно быстро.
Я ждала в палате Поли, когда Брэнсон и шериф полиции уйдут. Брэнсон попытался поговорить со мной наедине, но я заверила его, что не хочу оставлять Поли одного. Когда они ушли, я поделилась своими подозрениями с Афиной и Поли, получив их согласие, я попросила Афину, Кэти и Лео помочь мне с воплощением моего плана в жизнь.
Я стояла в пустой больничной палате напротив палаты Поли и смотрела сквозь узкую щель в двери, как в комнату зашла Петра. Я досчитала до пяти, затем открыла дверь настолько широко, чтобы Ватсон смог пройти, а после смогла проскочить сама с занятыми руками. Я остановилась возле палаты Поли, чтобы при этом мне было слышно все, о чем они говорят.
– Поли, мне так жаль. – Несмотря на то, что я не видела лица Петры, ее голос показался мне искренним. Настолько, что я даже задумалась, не совершала ли я ошибку. – Я так обрадовалась, когда позвонила Афина и сказала, что ты пришел в себя.
– Спасибо, что пришла. Она сказала тебе, что мне осталось недолго? – Голос Поли звучал грубее, чем когда он только очнулся. Я не понимала, специально ли он так говорил, для пущего эффекта, или просто устал.
– Сказала. Но думаю, что доктора ошибаются. Не теряй надежды. Пока есть жизнь, есть надежда. – Послышался скрип стула, я подумала, что это Петра села рядом с Поли.
– Нет, – уверенно, но при этом прискорбно ответил Поли. – Доктора говорят, что все могло бы быть иначе, если бы помощь пришла раньше, но теперь урон непоправим, потому что я слишком долго лежал там.
Слушая, как Поли сообщал ей новости, я испугалась, что ошиблась. Хотя у меня и не было никакого медицинского образования, все это казалось мне нелепым. Если бы это было правдой, Поли бы даже не смог разговаривать с ней.
Спустя несколько секунд Петра ответила:
– Как же жаль, что все так произошло, Поли. – Мне показалось, что я распознала настороженность в ее голосе.
Подумав над своим оригинальным планом, я вышла и постучала в дверь палаты, из которой только что вышла и зашла в нее раньше, чем было нужно.
Поли от удивления широко раскрыл глаза, увидев меня, а Петра развернулась, услышав стук когтей Ватсона по линолеуму.
Она вздрогнула, увидев нас, и слегка побледнела, заметив в моих руках большого персидского кота цвета корицы у меня в руках.
– Привет, Петра. – Я смерила ее взглядом и прошла к другой стороне кровати, затем положила Синнамона на колени Поли. – Мило, что ты зашла к Поли, пока ты еще можешь это сделать.
– Разве это не… – Она смотрела то на меня, то на Поли, то на кота, потом покачала головой, очевидно, решив, что это не мог быть тот кот, про которого она подумала. Она посмотрела так, словно не решалась что-то сказать, затем встала, посмотрев в сторону двери.
– Подожди. – Поли продолжал гладить Синнамона.
Петра снова покачала головой и двинулась в направлении выхода.
– Не уходи пока. Ты уже однажды оставила меня.
Петра вздрогнула и побелела:
– Что, прости?
– Ты услышала меня. – Теперь его голос стал менее уставшим. – Ты однажды уже оставила меня, когда я лежал при смерти.
Она побледнела, словно увидела призрака, и еле слышно произнесла:
– Я не понимаю, о чем ты. – Она направлялась к выходу.
Не успела Петра сделать и пару шагов, как вошел Лео, держа в руках Финнегана. Кажется, серый кот чувствовал по отношению к Лео то же самое, что Ватсон, потому что он не переставал облизывать лицо Лео. Лео ничего не говорил, он остановился на расстоянии протянутой руки от Петры, загородив ей путь к двери.
Из соседней палаты раздался приглушенный чих.
Петра в отчаянии смотрела то на одного персидского кота, то на другого. Теперь по ней было видно, что она точно поняла, чьи именно это коты.
Не успела она хоть что-то сделать, как в палату вошел Пит Миллер, держа в руках черного лохматого Лероя. Пит встал рядом с Лео.
Петра сделала шаг назад, словно беря разгон, чтобы пробежать через них прямо к двери. Она казалась еще меньше обычного.
– Что вы делаете?
Никто не ответил, и спустя несколько секунд вошел Карл, держа в руках белого Шербета, а за ним быстро появилась Анна – которая настояла на своем участии в действе – и ввела на розовом поводке белоснежную Этель.
Петра сглотнула и откашлялась.
– Что это такое? – Она запаниковала и немного испугалась.
– Просто члены вашей семьи, птичьего клуба, пришли навестить Поли, – вошла Миртл, которую обнимала за шею Беатрис, еще одна персидская кошка, черного окраса. – Мы заботимся о своих, забыла? – Часто Миртл вела себя осуждающе и грубо, но я никогда не видела, чтобы она была так разъярена. Она заняла свое место рядом с Анной. – Или ты забыла, что принадлежишь к «Бригаде Пернатых друзей», когда оставила Поли умирать?
– Я… Я… – Петра попятилась еще на пару шагов, а затем, кажется, пришла в себя. – Я не понимаю, о чем вы говорите. Я никогда не оставляла Поли. Я бы ни за что так не сделала. И я отрицаю…
Ее оборвал громкий чих, и в комнату вошел Джаред, его глаза были красными и опухшими. В руках он держал пятнистого Ангела. Он выжигающим взглядом смотрел на Петру. Несколько секунд они смотрели друг на друга в полной тишине.
До этого момента я не была уверена в своем плане. Не до конца. Я думала, что все поняла, но все-таки присутствовало еще небольшое сомнение.
В любом случае я была уверена, что когда в палату войдет последний человек, кто-то из них будет убийцей.
Я вздохнула с облегчением, когда увидела, что моя чуйка меня не подвела.
– Как ты могла? – Джаред снова чихнул, передал Ангела Миртл и подошел ближе к Петре. – Мелоди была лучшим человеком на всем свете. Как ты могла так поступить с ней?
– Как ты смеешь… – Петра опомнилась, резко мотнула головой и сменила
