тон на сочувствующий. – Я не виню тебя, Джаред. У тебя сейчас трудный период. – Она гневно посмотрела в мою сторону, но держала себя в руках, и снова обратилась к Джареду: – Ты наслушался ее. Понятно, что ты хочешь найти кого-то, кого можно обвинить в ее смерти, но она не знает, что несет.
– Ты лжешь. – Сжатый кулак Джареда задрожал, и он сделал еще один шаг к ней.
Я встала между ними, чтобы не дать сделать Джареду что-то, о чем он пожалеет, и чтобы сделать свой финальный ход. Я протянула Петре недавно порванное розовое объявление о прибытии Бельведера и Камео:
– Вы выронили это.
Она машинально взяла его и еще больше побледнела. Если у меня и оставалась хоть капля сомнения, то теперь я была на сто процентов уверена.
Мы с Ватсоном подошли ближе к ней. Я намеревалась надавить ее, и надавить сильно. Я не могла дать ей шанс обдумать, не могла дать ей ни секунды на раздумье.
– Это стало последней каплей, не так ли, Петра? Коты Мелоди уже убили одну вашу птицу, и она вдруг захотела взять еще двух. Я даже не осуждаю вас. Что нормальный человек станет делать с семью котами, а тем более с девятью?
Ее взгляд задрожал от волнения. Хотя это вполне могло быть из-за меня, но держу пари, что это было связано с воспоминаниями о Мелоди и ее кошках.
– Вы не хотели этого делать, так? – я продолжила. – Вы пришли в «Лапки», чтобы забрать у Поли распылитель. Вы всего лишь хотели защитить своих птиц.
Петра взглянула на Поли, потом снова на меня.
Время тяжелой артиллерии.
– Вы и подумать не могли, что там будет Мелоди. Вы потеряли рассудок. Вы не планировали, не хотели. Вы просто увидели ее, схватили первое, что попалось вам под руку, и сделали все, чтобы защитить, – я старалась вспомнить имена, но не смогла, – ваших попугаев.
У нее отвисла челюсть, мне показалось, что Петра готова сдаться, но она покачала головой:
– Нет. Вы сумасшедшая.
Я теряла ее. Я чувствовала, что она ускользает сквозь мои пальцы. Я теряла ее и не могла придумать иного способа, как снова обезоружить ее.
– Я не осуждаю тебя, ты защищала Ра и Хоруса, – Миртл подошла ближе ко мне. Она произнесла эту фразу с пониманием, но затем она протянула Поли ладонь, и все сострадание исчезло. – Но как ты могла оставить его? Как ты могла бросить Поли? Он один из нас. Он часть нашей семьи.
– Я не хотела! – вырвался из Петры отчаянный крик, а затем она продолжила низким, злым и холодным голосом: – Я зашла, позвала Поли, услышала шум в кладовке и пошла туда. Он лежал на полу, истекая кровью. Я подумала, что он уже мертв. – Она посмотрела на него: – Ты выглядел так, словно был мертв, правда. Но даже если ты и был жив, там было столько крови… Я не думала, что тебя еще можно спасти. Но я попыталась… – Она снова сбилась. – По крайней мере… собиралась. Я побежала обратно, чтобы вызвать с твоего стационарного телефона «скорую», но потом… – она покачала головой. – А потом…
– Ты увидела мою жену. – Слезы текли по щекам Джареда, его глаза настолько покраснели из-за котов, что казалось невозможным, как он мог хоть что-то видеть. – Ты убежала из той комнаты и увидела Мелоди. И ты убила ее.
– Да ты должен благодарить меня, идиот, – Петра завелась, ее лицо исказилось в чистой ненависти. – Что ты за мужик такой? – на ее губах появилась усмешка. – Ты только посмотри на себя. Ты же еле дышишь. Не делай вид, словно ты не вздохнул с облегчением. Где-то глубоко внутри себя ты понимаешь, что я сделала тебе одолжение. Тебе было необходимо освободиться от нее. – Она махнула рукой, обведя всех котов. – Ты избавился от этих ужасных монстров, когда тело Мелоди еще не похолодело.
– Ты дьявол, – Джаред занес руку, но Лео схватил его за плечо, не дав сдвинуться с места.
Петра чуть было не упала, пытаясь увильнуть от Джареда, но устояла. В этот момент по ее лицу прошла волна ужаса, она наконец осознала, что только что во всем созналась. Она повернулась ко мне и посмотрела на меня глазами, полными ненависти. Ее губы двигались, словно произнося какое-то проклятие, но она закрыла рот и отошла в сторону.
Как мы и договорились о возможном исходе во время обсуждения плана, члены птичьего клуба расступились и дали ей вырваться.
Ватсон помчался следом за ней.
– Нет! – я стукнула себя по бедру. – Ватсон. Ко мне.
Он замешкался, проехал по линолеуму из-за быстроты своего торможения, и остановился лишь за дверью. Он смущенно обернулся на меня.
– Хороший мальчик. – Я снова похлопала себя по бедру: – Иди ко мне, хороший мальчик.
Он с тоской посмотрел на удаляющуюся по коридору Петру, затем поплелся обратно и плюхнулся у меня возле ног, выглядел он совершенно расстроенным.
Я почесала его за ухом:
– Все хорошо. Она никуда не денется.
Лео уже достал телефон и набрал полицию. Он был уверен, что сначала она побежит домой забрать своих попугаев, а уже потом попытается выбраться из города.
Мы смотрели друг на друга, отчасти трепеща от того, что план сработал, а отчасти пребывая в шоке, услышав признание.
Джаред чихнул, затем чихнул снова и зарыдал.
Восемнадцать
Я открыла водительскую дверь своего «Мини-купера», и Ватсон запрыгнул внутрь, перешагнул через центральную консоль и уставился на улицу через пассажирское окно, явно давая мне понять, какую ошибку я совершила – прошло уже полчаса, а он все еще обижался на меня за то, что я не дала ему погнаться за Петрой. Либо это, либо ему надоело так долго находиться рядом с семеркой персидских котов. Не знаю.
Но одно я знала точно. За те десять минут или около того, что я провела в пустой комнате вместе с армией котов, я думала, что моей жизнью управляет шерсть корги. Как же я ошибалась. Ватсон, может, и оставлял после себя везде, куда бы он ни пошел, меховую дорожку, а я часто оказывалась с ног до головы в его шерсти, несмотря на то, сколько бы я ни тратила роликов для чистки одежды, но это было ничего по сравнению с персидскими котами; по крайней мере, ничто по сравнению с семью котами.
– Фред!
Я уже собралась сесть в машину, но остановилась и обернулась. Джаред бежал ко мне от больницы. Он исчез несколько секунд спустя после Петры.
