И Верку, внучку свою рыжую да звонкую тоже встретил вчера.
— Ну, где же молодёжь-то наша? — беспокоится отец, — через два часа куранты пробьют, а их всё нет?
— Так это по-здешнему, если что по Москве встретят, — смеётся Гаврилыч.
— Да, опять на горе, наверное, корыто из сеней пропало, — смеясь, предполагает бабка Матрёна, — там вся Калиновка сейчас. Пусть порадуются, время быстро проходит, и молодость незаметно пролетит.
— А Марине-то не опасно в её положении? — всплёскивает руками мама.
— Ничего ей не опасно! Всё на пользу, — отвечает благостно старушка. Спустя минут пятнадцать, наконец-то глухо хлопает уличная дверь, в сенях раздаётся смех, какая-то весёлая возня, топот отряхиваемых валенок, и в избу врывается счастливая пара, принося с собой морозный воздух, свежий запах снега и счастье. Это Марина и Пётр, румяные с мороза, немного замёрзшие, но счастливые, развешивают и раскладывают на печи сырые рукавицы и шапки.
— Молодёжь, давайте-ка к столу, вас одних ждём! — радуется папа.
— Что же вы так долго? — немного ворчит мама.
— До чего ж пара хороша! — делится с бабкой Матрёной Фёдор Гаврилович.
— А, то! Не зря ж мы старались, а, Гаврилыч! — поддакивает ему Матрёна.
Вот предпраздничные хлопоты закончены, и вся честная компания усаживается к столу. Пётр не в силах сдержаться, тихонько обнимает Марину за слегка раздавшуюся талию, так чтоб никто не заметил, но примечают, конечно же, все и тихо в душе радуются за молодых. Бабка Матрёна и Гаврилыч вдвойне, зная всю трудную предысторию этой счастливой любви. Родители просто радуются: хорошего мужа нашла себе Марина в Сибири, и красив, и умён, и богат, и дочку на руках носит! Не зря поехала тогда на каникулы, видно судьба!
До Нового года меньше часа остаётся! Уж скорей бы! Сколько желаний надо успеть загадать Марине. А самое главное: чтобы их с Петром малыш родился крепким и здоровым, хоть до этого ещё далеко, целых шесть месяцев, но Новогодняя ночь ведь только один раз в году!..
В это время опять хлопает входная дверь, а через секунду с клубами морозного воздуха в Матрёнину избу вваливается …
— Палыч! — в один голос кричат и Пётр, и Марина.
— А, вы что думали?! Пропущу я ваш Новый год?! — хохочет «леший», стряхивая иней со своих лохматых бровей, — Маришка, ты же помнишь, я один как перст! Чего мне одному-то делать в такое время! — и, обращаясь к бабке Матрёне — гостей принимаете, Матрёна Васильевна? — а сам уже снимает свой толстый тулуп, такой же необъятный, как и он сам.
— А, то, как же! Таких дорогих гостей, грех не принять! — посмеивается Матрёна.
— Палыч, куда ты пропал? Я звонила тебе сто раз, — спрашивает Марина, — твой номер у какого-то чужого человека.
— Дела, Маришка, дела! Но, видишь, вырвался, не забыл же!
В это время Палыча уже усаживают на почётное место и наливают штрафную, как опоздавшему. Немного размякнув от тепла и алкоголя, «леший» знакомится с гостями, которых не знал. Стискивает в своих могучих объятиях Петра, который выше его почти, что на голову. Целует и обнимает Марину:
— Милая ты моя девонька, ну здравствуй! Да, никак пополнения ждёте с Петром! — восклицает от своей догадки «леший». — Вот, молодцы! Мальчишка, небось?
— Ещё сами не знаем, — смеётся Марина.
— Мальчишка, даже не сомневайся, — и, кивая в сторону Петра, уверенно утверждает, — у него будет сын, я знаю.
Непосвящённые теряются в догадках на такую прозорливость, а «леший» радостно продолжает, как ни в чём не бывало, возвращаясь на место и, щедро накладывая салат в свою тарелку:
— А, хотите, я ему крёстным отцом стану?!
— Палыч!!!! Только не это! — в ужасе вскрикивает Марина.
— Тимофей Палыч, пожалуйста, не надо, — столбенеет от такого предложения Пётр.
Зрители этой сцены не понимают столь бурной реакции молодых, чего бы им так отказываться, дело-то хорошее? Только бабка Матрёна в курсе, но молчит. И не спорит.
— Да, шучу, я шучу, — подмигивая старухе, успокаивает «леший» будущих родителей, — я свои подарки просто так не дарю…
