здания. Здесь людей оказалось чуть больше, но все они были работниками порта. Эльфы носились с бумагами, заполняли документы, кричали друг на друга. Похоже, ситуация отразилась на работниках порта не лучшим образом, а работы прибавилось.
— Мы отведем вас в гостевое крыло, вы примете ванну, переоденетесь и будете ожидать нас. Как проверим, являетесь ли вы теми, кем представились, оставим вас. Если все будет в порядке, отведем вас к леди Лариане, как она освободится.
Левален, Ацелас и Табер уже находились в специальной комнате, в которой приглашенные гости ожидали, пока леди Лариана соизволит придти к ним. Левалену, наконец, тщательно обработали все раны. Теперь он выглядел куда лучше, но вот левую руку и ухо, конечно, восстановить не удалось. Может, некоторые умельцы с Цвейта и смогли бы вернуть части тела, наложить чары, дающие так называемые магические конечности, или, хотя бы, косметически заменить их, но здесь, в Порт-Серине, таких не было.
Ацелас почти никак не изменился после побега из Эленвена — молодой принц Оплота лишь снова стал опрятным и чистым. Всем выдали по новому комплекту одежды, подчеркивающему их знатность. Но если знатный статус был привычен Ацеласу и Левалену, по Таберу было видно, что он рыбак, даже в изысканных нарядах.
Табер отказался сбривать бороду и длинные волосы, но их привели в порядок: промыли, расчесали и, все же, немного подравняли. Как бы он ни скрывал, ему нравился новый облик. Даже кожу его почистили, так что привычная красноватость лица и небрежность рук ушла. Несмотря на внешний вид, держаться как благородный человек он не умел. Говорить тоже.
— Тебя можно выдать за знатного, только если посадить в конкретную позу, не двигать и запретить говорить, — усмехнулся Левален. — Благо, нет нужды скрывать то, что ты рыбак.
— Я всю жизнь прожил в деревнях или вовсе – на отселках. Мне и не нужно было держать спину и читать книги. Но если понадобится, я очень даже смогу стать одним из знатных выпендрежников, которые только и знают, что умничать и унижать обычных селян.
Левален встал с дивана и подошел ближе к Таберу, который стоял возле окна и смотрел на город.
— Если причисляешь меня к умникам знатных кровей, или считаешь, что мне пришлось легко, посмотри на меня, — Табер продолжал стыдливо смотреть за окно. — Ты думаешь, это от хорошей жизни? Я родился таким же селянином, как ты. Я не из семи главных семей Цвейта, более того, во мне не течет ни капли крови дворянина. Я тренировался, работал, грыз землю за лучшее место в строю, потому что хотел защищать свое государство. Думаешь, я пошел в элитный отряд, потому что хотел лучшей жизни? О, поверь мне, лучшая жизнь – жизнь рыбака на отшибе! Спокойная, размеренная и тихая. Но у меня другая цель, к которой я шел, и к которой пришел. Как и у каждого эльфа, который был в элитном отряде Дариана Нарида… Который нынче представляю я один. Вот эти шрамы на мне оставила схватка с горгульей, а не утонченная беседа и светский ужин! Так что, будь добр, прояви уважение. Может не к тем, кто всю жизнь отсиживался в замке, но хотя бы к тем, кто всю жизнь эти замки защищал!
Левален закончил говорить и вернулся на диван. Табер и головой не повел. Ацелас, все это время слушавший в стороне, подошел к Таберу:
— Он пару дней назад потерял всех товарищей, руку и ухо. Не будь категоричен к нему, он не со зла, просто ему тяжело, — Табер понимающе закивал.
В коридоре послышались шаги стражников в латах. Перед дверью они остановились, а в помещение вошла высокая, худая женщина с напудренным лицом, лет ста шестидесяти, в белом одеянии и золотых украшениях.
— Здравствуйте. Простите за долгое ожидание, в связи с падением Эленвена забот значительно прибавилось, — женщина как будто не говорила, а летала на облаке: так легка была ее речь. — Беженцы заполняют город, скоро стены треснут от них. Корабли то прибывают, то отбывают, и почти обо всех я должна знать…
Женщина посмотрела на молодого мальчика. Он тоже ее узнал – она часто приезжала в столицу к его отцу.
— Ацелас, здравствуй, — женщина подошла ближе и обняла мальчика. — Как жаль, мой мальчик, как жаль… Столько пережил!
— Здравствуйте, леди Лариана. Вы не знаете, что с моим отцом? — поспешил узнать Ацелас.
Женщина замялась.
— Большая группа беженцев из Оплота направилась в Лозу, которая на севере. Твой отец их возглавлял, но… — глаза женщины намокли. — Твой отец погиб, защищая эльфов. Прости, Ацелас…
Женщина начала рыдать и снова обняла принца. Лариана и Истлар были хорошими друзьями. Может они и общались по долгу службы, но со временем оба начали радоваться, приезжая друг к другу. Когда Ацелас начал ездить с отцом по Оплоту, он особенно любил приезжать именно в Порт-Серин, потому что леди Лариана всегда хорошо обходилась с ним. Но теперь он будто и не помнил этого.
Ацелас не заплакал, хотя очень хотел. Он поверить не мог, что его отец мертв. Ацелас привык жить без матери, которая умерла при родах, он никогда не знал ее, потому и не переживал так сильно, лишь чувствовал сожаление о том, что не познакомился с женщиной, которая принесла его в этот мир. Но как жить без отца Ацелас не знал. Он был его наставником и старшим товарищем. Истлар был самым дорогим, что у него было.
Леди Лариана отпрянула от Ацеласа, отошла в сторону и стала вытирать воротом платья слезы и растекшуюся по лицу пудру. Левален подошел к принцу и похлопал по плечу, после чего, будто бы решившись, приобнял парня. Несколько раз он постучал по спине и отошел. Ацелас же не двинулся, лишь глазами смотрел то на Лариану, то на Левалена.
— Соболезную, — послышалось из другого конца комнаты от Табера. — Твой отец наверняка уже сидит за одним столом с униями.
Ацелас согласно закивал.
— Нам
