в клубе. Больше никто ничего не знал об обмене. Я даже не сказал нашим ребятам о поставке, хотя обычно бы сказал, но смерть отца сделала меня параноиком. Через день оружие исчезло. Еще одно непонятное совпадение — как могло не повезти, что кто-то случайно наткнулся на груз и украл его? Но опять же, у меня не было никаких прямых улик, указывающих на Кейтлин или кого-либо еще. Какого хрена я должен был обвинять свою жену в этом дерьме, не имея ни малейших доказательств? Может, мы и не были возлюбленными с детства, но она моя гребаная жена. Я не знал, что делать, кроме как начать следить за ней как ястреб.
— Ты держишь свой домашний офис запертым? — Спросил я.
Оран помрачнел.
— Нет. Я думал начать запирать его после исчезновения оружия, но решил, что это наведет ее на мои подозрения.
— И с тех пор ты ничего не смог на нее найти?
— Я обыскал наш дом сверху донизу, просмотрел ее телефон и даже, блядь, следил за ней, когда мог. Она так чертовски чиста, что я усомнился в собственном здравомыслии.
— Она была в Moxy, — вмешался Тор.
Все взгляды обратились к нему.
— Я ничего не думал об этом, но я видел, как она разговаривала с той девушкой.
— С той девушкой? — Спросил я.
Торин наконец опустил пистолет.
— Да, Дарина, которая исчезла. Однажды Кейтлин разговаривала с ней на заднем дворе. Я подумал, что это странно, но это не мое дело.
Целый котел эмоций всколыхнулся у меня под кожей — неверие, настороженность, облегчение. Может ли это быть нашим ответом? Была ли милая Кейтлин виновна в этих непростительных преступлениях против нашей семьи?
— Она сказала, что ты работал с ее братом, — сказал я Орану, вспоминая наш разговор с ней возле дома Пэдди и Наны.
Лицо Орана скривилось от презрения.
— Серьезно? Флинн — засранец, и у него на плече столько фишек, что хватит, чтобы потопить Титаник. Я избегаю его любой ценой.
Твою мать.
Я никогда даже не думал о Флинне Доноване.
— Может, он использует ее? Манипулирует ею, чтобы она дала ему информацию?
Я не был уверен, какие рычаги у него могут быть, но это многое бы объяснило.
— Это единственное, что имеет смысл, — серьезно ответил Оран.
Перед встречей я мысленно подготовился к тому, что меня не поколеблют отрицания только потому, что Оран — мой кузен. Я отбросил все эмоции и постарался воспринимать его так же, как и любого другого человека, которого я подозревал в том, что он нас надул. Даже используя мой самый беспристрастный фильтр, все фибры моего существа соглашались с этим. Он говорил правду. Оран не предавал семью.
Я почувствовал чертово облегчение.
Я засунул пистолет обратно в кобуру, побуждая своих кузенов сделать то же самое. Мы все четверо сидели, обдумывая последствия этой новой информации. Я был первым, кто высказал свои мысли.
— Неужели Флинн действительно мог поверить, что ему все сойдет с рук?
Все это ошеломило меня.
— Чего он надеялся добиться?
Коннер недоверчиво покачал головой.
— Семья Донованов распалась много лет назад. Сейчас ее уже не возродить.
— Мне уже надоело задаваться вопросом "почему?", — сказал Оран со смертельным спокойствием. — Вопрос в том, что мы собираемся с этим делать?
Я снова посмотрел на Коннера.
— У тебя все еще есть тот тайник с пентоталом натрия, когда нам нужна была информация от того албанца?
Он кивнул.
— После того, как я увидел, как хорошо он работает, я запасся.
Хорошо.
— Тогда я предлагаю отправиться к тебе домой, Оран, и получить некоторые ответы.
Я выдержал его измученный взгляд, моя грудь сжалась.
— Мне жаль, что я сомневался в тебе. Надеюсь, ты меня поймешь.
Его серые глаза стали острыми, как полированная сталь.
— В том-то и дело. Я понимаю, потому что след привел прямо к моей двери. Это самое ужасное. Я думаю, она подставила меня, чтобы я взял вину на себя.
Это было хреново.
Как она могла дать клятву, поддержать Орана и впустить его в себя, одновременно подписывая его смертный приговор?
Это было ужасное дерьмо. Я даже представить себе не мог, что чувствовал мой кузен.
— Давай, покончим с этим. Это дерьмо закончится сегодня.
31
Охрана пропустила меня внутрь, когда я добралась до дома родителей. Я осмотрела нижний этаж и не увидела маму, поэтому решила посидеть в своей комнате. Когда я поднялась на второй этаж, я сразу заметила, что дверь в комнату Айви была приоткрыта. Эта дверь всегда была закрыта. Всегда.
Прошли годы с тех пор, как я заходила внутрь. Мне не нравились воспоминания, нахлынувшие на меня, но я нутром понимала, что мама там и что я должна пойти за ней.
Каждый шаг давался мне тяжелее предыдущего, но в конце концов я добралась до двери. Я была права. Мама была внутри, сидела на кровати, прижимая к груди розового плюшевого мишку Айви. За все годы после смерти сестры я ни разу не видела, чтобы мама заходила в эту комнату. Мне всегда казалось странным, что она настаивала на сохранении всего в неизменном виде, если никто не видел комнату, но когда мои глаза встретились с ее глазами, я поняла, что ошибалась. Мама была здесь как дома. Это был ее портал к дочери, которую она потеряла.
Я наполовину ожидала, что она вскочит и выставит меня вон, но этого не произошло. Вместо этого она улыбнулась и похлопала по кровати рядом с собой. Чувствуя себя так, словно я попала в искривление времени, я вошла в затемненную комнату и присоединилась к ней.
— Ты в порядке? — Тихо спросила я.
— Да, милая. Просто задумалась. В последнее время я много этим занимаюсь.
— Да?
Я не была уверена, хорошо это или нет. У нас с мамой никогда не было очень близких отношений — я была скорее папиной дочкой, и мы, конечно, не разговаривали по душам, так что я понятия не имела, к чему она клонит.
— Я думаю, пришло время для перемен. Наверное, это кажется безумием, что я никогда не прикасалась к этой комнате, но… я просто не могла. Это все еще нелегко, но даже если бы Айви была здесь, она бы не хотела, чтобы ее комната была такой детской. Я подумала, что мы могли бы освежить обстановку и немного переделать ее. Мы могли бы сделать из нее гостевую комнату в стиле Айви.
Она посмотрела на меня с такой надеждой, что у меня сжалось сердце.
— Ты думаешь… ты захочешь
