В пёстром зале изгибались пары Звякала в джас-банде глухо медь Так мадонна живописцев старых На суетный мир должна смотреть
Ей чужды и облики и звуки И свистящий шёлк и яркий свет И отмечен тенью близкой муки Чёрный величавый силуэт.
Лисенко ушла из жизни 7 октября (или 7 января) 1969 года в Париже. Похоронена на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа в одной могиле с мужем Иваном Мозжухиным.
Софья Евгеньевна Гославская родилась и выросла в литературной семье. Сегодня имя этой актрисы тоже почти забыто. А между тем Гославская — одна из первых и успешных актрис русского кино. Она снималась у самых знаменитых кинорежиссёров своего времени — Петра Чардынина, Евгения Бауэра, Владимира Гардина, Владимира Старевича. Её партнёрами по съёмочной площадке были легендарные Иван Мозжухин и Вера Каралли. Картины с её участием крутили по всей стране. Ещё учась в московской гимназии, Софья стала готовить себя к театральному поприщу, участвуя в постановках домашних спектаклей. После окончания гимназии она поступила на актёрские курсы при МХТ, училась и в Филармоническом училище в актёрской студии. В 1910 году вышла замуж за студента Николая Васильева и переехала с супругом в Одессу, но вскоре, после скоропостижной смерти мужа и восьмимесячного ребёнка, вернулась в Москву.
Пережив тяжелейшую личную драму, оставшись одна, Гославская решает всё же продолжить актёрскую карьеру. В 1912 году волею случая, практически на улице, она знакомится с Петром Ивановичем Чардыниным, в то время уже известным кинорежиссёром. После непродолжительной беседы тот предлагает красивой актрисе постоянный контракт с окладом в 175 рублей в месяц (большая сумма!) и возможность работать в знаменитом «Доме Ханжонкова». И она, конечно, согласилась. О их дружбе в актёрской среде часто говорили (или болтали) — особенно актрисы. Полушутя об этом говорил и близкий спутник её (по экрану) Иван Мозжухин.
Уже на первых съёмках Чардынин раскрыл актрисе немало секретов немого кино, которые ей впоследствии очень пригодились. Например: при съёмках стараться не становиться к камере в профиль, а поворачиваться анфас; ни в коем случае не делать порывистых движений, объектив камеры подчёркивает их фальшь, жесты должны быть пластичными; играя трагические сцены, не раскрывать широко рот. Может создаться иллюзия смеха.
И так далее. Кстати, в отличие от других режиссёров Чардынин никогда не загонял актёров в жёсткие рамки сценария. Охотно, щедро, порой демонстративно давал им возможность импровизировать на съёмочной площадке. Хотя часто импровизации взывали к его же резкому вмешательству: так случилось на съёмке «Домика в Коломне», где блистал Мозжухин, игравший служанку Маврушу. Актёр вдруг так сильно увлёкся в сцене обнажения хозяйки, которую как раз играла Гославская, что оставил актрису почти голой, за что он получил нагоняй от режиссёра: «Ваня, нас обвинят в пошлости, в низости, в смаковании рискованных ситуаций! Прекрати немедленно! И помоги ей одеться!»
В течение 1913—1916 годов Софья Гославская снималась во многих фильмах, публично признаваясь, что «больше всего ценит “Руслана и Людмилу”, “Сказку о мёртвой царевне и семи богатырях”, “Домик в Коломне” (Параша), “Покорение Сибири” (княжна)». По-моему, это шутливое да и вообще несерьёзное признание. Уверен, что среди двух десятков её фильмов были гораздо более эффектные работы...
Чардынин очень полюбил Гославскую и защищал её от других актрис, которым она частенько, как говорится, мешала. Большой скандал случился, когда Юренева потребовала от него (он снимал тогда «Обрыв» Гончарова), чтобы Гославскую заменила другая актриса, «с которой ей будет у-доб-нее чувствовать себя на съёмке». Чардынин категорически отклонил такое предложение. Тогда Юренева отправилась к Ханжонковой.
«Хозяйка, — вспоминает Гославская, — заволновалась. “Обрыв” был уже анонсирован с участием знаменитой Юреневой. Вызвали Чардынина в контору. Долго спорили. Наконец, хозяева заставили Петра Ивановича пойти на компромисс — он не отнял у меня роль, считая это невозможным, но сократил её до минимума, чтобы ни в одном кадре я не была вместе с Юреневой и не “убивала” её. Понятно, всё это было мне очень неприятно».
