— Кто, кроме матери, позаботится о твоем внешнемвиде? — озабоченно проговорила мамочка и сняла с его кашемирового пальтонесколько волосков и совершенно незаметных пушинок. — Я понимаю, что ты,как глубоко одаренная, художественная натура, не замечаешь таких мелочей, номногие люди куда более внимательны, они не прощают ближним неаккуратности…
Василий подумал, что эта дуреха, дочка Сигильдеева, насвидание с которой он собирался, не заметит не только волосок на пальто, нодаже ветвистые рога на собственной голове, но спорить с мамочкой не стал,понимая, что это только задержит его, и вообще — себе дороже.
Он чмокнул мамочку в сухую прохладную щеку (дневной крем ужевпитался, а никаких продуктовых масок она сегодня, к счастью, не делала) ипоспешно вышел из квартиры.
Как только дверь за ним закрылась, мамочку словно подменили.Она заметалась по квартире, как бильярдный шар после сильного удара. Вместомиленького домашнего темно-синего бархатного костюмчика в мелких золотыхдракончиках она облачилась в черные брюки-стрейч, кожаную куртку-косуху,удобные ботинки на толстой рифленой подошве. Завершила образ кожаная кепка — нетакая, как у мэра Москвы Юрия Лужкова, а весьма кокетливая молодежная кепка сбольшим романтическим козырьком.
В общем, мамочка превратилась в лихую моложавую рокершу.
Завершив переодевание, она схватила небольшой кожаныйрюкзачок, как нельзя более подходящий к ее новому облику, и стремглав вылетелаиз квартиры — если продолжить сравнение с бильярдным шаром, — как шар,благополучно вылетевший в лузу.
На улице мамочка повела себя весьма странно. Она прижалась кстене дома и крадучись двинулась вдоль нее, осторожно оглядываясь по сторонам.Дойдя до угла, она замерла и, прежде чем обойти его, выставила вперед маленькоезеркальце, которое использовала как перископ.
Благодаря этому зеркальцу она увидела Василия в тот самыймомент, когда он садился в машину (между прочим, совершенно чужую машину,принадлежащую доктору метеорологических наук Нордману, второй год дрейфующемуна льдине в суровых водах Арктики).
Как только Василий сел в эту машину, мамочка маленькимиперебежками пересекла двор, на мгновение замерла, укрывшись за детским грибком,еще в две перебежки достигла стоящей в углу двора черной машины с тонированнымистеклами, нырнула на водительское место и с удивительной для женщины ее летсноровкой завела мотор. Проследив за тем, как Василий выехал со двора на люднуюмагистраль, она поехала за ним, причем по той ловкости, с которой она этосделала, можно было понять, что она далеко не первый раз ведет наружноенаблюдение за своим легкомысленным отпрыском.
Вслед за машиной Василия (точнее, за машиной дрейфующегосреди льдов метеоролога) мамочка доехала до крупного торгового комплекса,недавно открывшегося в самом центре Петербурга. Василий припарковал машинурядом со входом в магазин и вышел из нее. Мамочка поставила свою машину чуть встороне, на очень удобном для наблюдения месте, но выходить из нее не стала.Она ждала, не спуская глаз с сына, и дождалась.
К Василию подлетела молодая особа в распахнутой шубе, свсклокоченными волосами и пятнами лихорадочного румянца на щеках.
* * *
Василий подъехал к новому торговому комплексу и вышел измашины. Он взглянул на часы. До времени, на которое они договорились с дочкойСигильдеева, оставалось еще пять минут. Впрочем, эта провинциальная идиотканаверняка еще опоздает. Ей, в ее зачуханной Кудыльме, наверняка внушили, чтознающая себе цену девушка непременно должна немножко опаздывать на свидания.Василий не любил ждать, и чужие опоздания его ужасно раздражали, но сегодня онрешил потерпеть и дождаться эту провинциалку, потому что ему могли обломитьсяот нее очень хорошие деньги. Работа есть работа, с этим ничего не поделаешь.
Василий облокотился на машину и приготовился ждать. Онлениво следил за текущей мимо оживленной толпой, машинально отмечая своихпотенциальных клиенток. И вдруг из этой толпы к нему метнулась встрепаннаяженщина в распахнутой шубе.
Василий похолодел. Это была Люся. Та самая Люська, которуюон подцепил на выставке модного художника Пиворакина, с помощью которой проникв дом ее брата и, усыпив Люську, украл драгоценные марки! Люсю он сегодня хотелвидеть меньше, чем кого-нибудь другого. Наверное, он предпочел бы сейчасувидеть снежного человека или лох-несское чудовище.
Люся брела по торговому центру, жадно глядя на витрины.Сегодня она выбралась в город в первый раз после долгого перерыва.
После всего с ней случившегося, после того, как брат приехали нашел ее спящей на диване, а квартиру обкраденной, разразился жуткий скандал.Вадик орал и топал ногами, он говорил, что Люська — круглая идиотка, чтотупость ее перешла уже всякие границы и стала опасной для окружающих. Еще онсказал, что у него лопнуло терпение и он отправит ее на постоянное жительство ктетке.
Тетя Маша жила совершенно одна в поселке городского типа подназванием Пустолаево, был у нее на краю этого поселка большой деревенский дом,и она рада была принять племянницу хоть на все время. Развлечений в поселке небыло никаких, мужчин подходящего возраста, разумеется, тоже.
Люся не успела испугаться предстоящей перспективы, посколькунаходилась в каком-то трансе. Ей было ужасно обидно, что такой замечательный,такой милый Вася оказался обычным ворюгой и аферистом. Она вспоминала егокруглое положительное лицо, его честные, слишком честные глаза, его обаятельнуюулыбку — и не могла поверить.
Вадику надоело ругаться, и он оставил Люсю в покое,переключившись на прибежавшую Ленку. Ленке тоже досталось по первое число,Вадик в сердцах даже вытолкал ее из дома за то, что сбивает его сестру с путиистинного. Люсю он пока посадил под замок, то есть предупредил охрану, чтобысообщала ему сразу же, если Люся куда-нибудь уйдет. Но Люся никуда несобиралась, она впала в апатию, изредка оживляясь, чтобы немножко поплакать.
Прошло несколько дней, и Вадик неожиданно повеселел. Онпомирился с Ленкой, а Люсе сказал, что инцидент исчерпан, но чтобы она большене смела приводить домой первого встречного. Впрочем, охрана в курсе. Еще Вадикдал Люсе денег и разрешил погулять немного по магазинам.
Люся безумно устала, но все же была рада, что выбралась издома. На нее хорошо повлияли людская шумная толпа, яркие витрины, музыка… Люсяприободрилась и решила, что в жизни бывают разные периоды, разные полоски. Унее, например, была в жизни черная полоса, но сейчас она кончилась. И вот,когда она выходила из торгового центра, Люся увидела Василия. Он стоял у машиныкак ни в чем не бывало, такой положительный и надежный, такой родной.
В мгновение ока Люся простила ему все, тем более братсказал, что инцидент уже исчерпан. Люсино сердце скакнуло в груди, как лягушка,заметившая над собой тень аиста.
— Васенька! — радостно кричала Люся, расталкиваяни в чем не повинную публику и прорываясь к мужчине своей мечты.
