Эйнли упала на колени – ноги отказались держать, – и беспомощно разрыдалась. Путник убрал свою страшную флейту за пазуху, подошел и присел перед девушкой на корточки. Эйнли в ужасе отвернулась.
– Не того ты боишься, дочь кузнеца с серебряным голосом, – ласково обратился к ней флейтист. – Ведь я спас тебя, прекрасный цветок Серых гор! Идем, провожу тебя до границы, чтобы больше никто не преграждал тебе путь домой.
Девушка набралась смелости и подняла глаза. Незнакомец уже не казался таким страшным. Лицо его выглядело усталым, губы обветрились, под глазами залегли глубокие тени, на коже виднелись первые морщины. Флейтист был молод, но словно изношен раньше срока.
– Кто вы, господин? – пролепетала Эйнли.
В том, что перед ней один из знатных лордов Серых гор, она не сомневалась: цвет глаз, тонкие черты, волосы, фигура – обознаться было невозможно.
– Лорд Сова. Так я зовусь, красота моя! Поднимайся.
И девушка приняла протянутую руку.
– Вы доведете меня до Твердыни? – робко спросила она.
Флейтист вздрогнул. Взгляд его обратился к горам.
– Пойдем, нам надо успеть до темноты.
Глава 21
Тишину в спальне нарушал стук дождя по ставням и глухой надрывный кашель. Лорна подула на кружку, от которой шел горьковатый травянистый аромат. – Опять этот невкусный отвар? – жалобно спросил принц Нильс.
– Да, – строго ответила Лорна.
Принц сморщил нос.
– Не капризничайте, вам от него гораздо лучше, кашель стал мокрым, а лихорадка отступила.
Нильс неловко улыбнулся, осторожно принял кружку и покорно выпил весь отвар мелкими глоточками.
– Ваш брат сказал, что если лихорадки не будет, то мне можно выйти подышать воздухом.
Лорна обернулась через плечо. Принц взирал на нее с трепетной надеждой. И как всегда, этот взгляд разозлил ее. Лорне хотелось ненавидеть принца Нильса, ненавидеть так же сильно, как его отца Рода Озерного, этот холодный дворец и всех его обитателей. Но не получалось. Принц был слишком жалкий, слишком болезненный и слишком добрый. Невозможно ненавидеть человека с такими кроткими глазами.
– Если хотите, можете выйти, но оденьтесь потеплей, – разрешила Лорна.
– Ура!
Обрадованный Нильс потребовал, чтобы слуги его одели. В спальню сбежались постельничие с предметами королевского гардероба – рубашками, подвязками, панталонами. Лорна собрала свои кружки и порошки и собралась уходить.
– Простите, Эйприл, не могли бы вы… – принц запнулся. – Составить мне компанию? Вдруг я почувствую себя плохо. С вами мне спокойней.
Лорна с трудом заставила себя растянуть губы в вежливой улыбке:
– Почту за честь. С вашего позволения схожу за плащом, сегодня свежо.
Пока принца одевали и утепляли для выхода на крытую террасу, дождь прекратился, но воздух, казалось, был насквозь пропитан влагой, она оседала на коже, заставляя зябнуть.
Лорна вернулась в королевские покои, закутанная в прочный, хоть и не новый женский плащ. Стоило выйти из галереи, как ветер ударил ей в лицо.
Принц Нильс опустился в плетеное кресло с заботливо подложенной мягкой вышитой подушечкой и пригласил Лорну устроиться в таком же кресле рядом. С террасы на последнем этаже дворца открывался вид на Долгое озеро. Точнее, должен был открываться, но горизонт затянула пелена туч, хмурое небо сливалось с тяжелой серой водой, от которой поднимался туман – и наползал на город. – Унылая картина, – подал голос Нильс. – Но я люблю пасмурную погоду. В ней есть своя неявная красота, мягкое очарование. Поэтому на всех моих пейзажах всегда туман или тучи. Туман очень сложно передать красками. Он так неуловим…
Лорна бросила взгляд на стоявший неподалеку мольберт. На него слуги поставили холст с незаконченной работой: озеро, чайки, туман.
– Вид на вашем холсте гораздо лучше того, что открывается отсюда, – заметила Лорна. – Вы явно польстили озеру. И переборщили с белым цветом.
– Да? – Нильс оживился. – Сам об этом думал. А вы разбираетесь в живописи?
– Немного, – уклончиво ответила Лорна.
– Знаете, мне тут внезапно пришла в голову мысль, забубнил Нильс, опустив глаза. – Мы могли бы писать вместе. Одному очень скучно, а во дворце никто больше живописью не увлекается. Папа вообще терпеть не может мои работы, называет их серой мазней, переводом холста и красок. Вы не попробуете работать со мной вместе? Пожалуйста!
На лице принца снова застыло заискивающее выражение. Принцесса вздохнула.
– Если позволят дела, я ведь должна помогать брату.
Нильс расплылся в улыбке, и Лорна тут же пожалела о своем согласии.
* * *
Белый Ворон и Лорна лежали на постели и целовались. Медленно, сладко. Лорна обнимала Ворона за шею, тая от нежности и тепла. Это был их первый настоящий, взрослый поцелуй. А у Лорны вообще первый поцелуй с мужчиной. Она чувствовала, как отзывается тело: от прикосновений мягких горячих рук по коже словно рассыпались мелкие искры, голова кружилась.
Она сама начала. Ворон лежал и читал книгу, Лорна подкралась и забралась к нему на постель. Это уже вошло у них в привычку – она лежала рядом, прижавшись к нему, а он поглаживал рукой ее волосы. Но сегодня Лорне хотелось получить больше. Узкие губы мужа так и манили прижаться к ним ртом, почувствовать вкус. Лорна осторожно потянулась, успев заметить испуганно-удивленный взгляд Ворона, и уверенно поцеловала его.
Белый сначала замер. Лорна не прекращала своего занятия. Она ласкала его губы не спеша, пробуя то прихватывать пожестче, то коснуться помягче, и вдруг почувствовала, что ей отвечают. Это было волшебно, и Лорна не хотела, чтобы это кончалось. Ей казалось, что она могла бы целоваться весь день. Каждое их соприкосновение наполняло ее восторгом и исступленной нежностью. Она забыла о времени, впивалась в губы Белого все отчаянней – и вдруг Ворон схватил ее за плечи и чуть отодвинул от себя.
Лорна удивленно смотрела на него сверху вниз, желая только одного – продолжать. Но сильные руки удерживали ее, не давали наклониться к манящему рту. Ворон несколько раз сглотнул, глядя на нее снизу вверх. Его всегда бледные щеки покрылись едва заметным румянцем. Лорна не удержалась и провела пальцем по щеке Белого – приласкать этот полупрозрачный розовый отсвет.
– Наверное, на сегодня хватит, – сказал Ворон.
– Почему?
Лорна сама поразилась своему голосу – получилось какое-то капризное нытье.
– Это не очень хорошо, – пробормотал Ворон.
– Почему, если я твоя жена?
Разозленная Лорна уселась на стул и надулась, глядя в сторону. С кровати донесся виноватый вздох. Но Лорна уже догадалась, что надо не просить, а требовать, и жалобно всхлипнула.
