и я понимаю, что у лежащего на полу мужчины вывихнута рука. Джо согнул её назад. Я хочу сказать ему, чтобы он остановился, но не могу говорить.
Пока Джо не снимает пистолет с предохранителя.
— Что, чёрт возьми, ты собираешься делать? — кричу я.
Он игнорирует меня, полный решимости выполнить работу.
— Я даю тебе три секунды, чтобы ответить. Одна.
— Мы так не договаривались!
— Две.
— Тебя наняла я. И мне ты обязан…
Меня застаёт врасплох звук выстрела, приглушённый глушителем. Мужчина на полу кричит, его кровь забрызгивает пол, обувь Рулза и он в гневе пинает лежащего так сильно, что тот переворачивается. Рулз ставит ногу ему на плечо, на то самое место, где в него выстрелил Джо.
— Мне нужно имя того, кто заплатил тебе за убийство Шэрон, или я позволю моему другу играть с тобой всю ночь.
Мужчина бледнеет; так же и даже больше, чем я.
Джо, напротив, перезаряжает свой пистолет и улыбается.
Меня предупреждали, к нему следует обращаться только в случае крайней необходимости. Я знала, Джо убивает людей, и думала, что все его бояться именно поэтому.
Как же я ошибалась.
Опасен свет, который загорается в его глазах.
Губы парня, лежащего на полу, едва шевелятся.
— Бентли? — переспрашивает Джо.
Рулз качает головой, затягиваясь очередным клубом дыма.
— Я не знаю никаких Бентли.
Что-то щёлкает внутри меня, когда информация, которую я собрала на Рулза до встречи с ним, соединяется с информацией, которую я обнаружила за последние несколько недель.
— Не Бентли. Бейли.
Рулз замирает, расширив глаза. Мужчина на полу, напротив, бледнеет, словно я только что произнесла имя самого дьявола.
— Брайан Бейли? — повторяет Рулз. — Мой адвокат?
Хотя Роберт расстроен, я понимаю, что пришло время мне сделать шаг вперёд.
— Если ты его отпустишь, я тебе всё объясню.
— Нет. Ты всё объяснишь сейчас.
Рулз приближается на шаг, и я не могу не отступить. Мой разум осознаёт, что это тот же самый человек, который только что держал меня в своих объятиях, и он не причинит мне вреда. Однако моё тело продолжает посылать сигналы опасности.
Я поднимаю руки, как бы защищаясь. Рулз толкает меня к стене и хватает за шею, заставляя посмотреть на него.
Я чувствую, как его пальцы впиваются в мои щёки.
Больно.
— Бейли мой адвокат, — повторяет мне. — И он ненавидит мою мать. Просто невозможно, чтобы она попросила его нанять киллера для твоего убийства. Они не разговаривали уже много лет. Последний раз я видел их вместе на похоронах отца, когда он предупредил её, чтобы она оглядывалась.
Я пытаюсь вырваться, но его хватка крепкая.
Я едва кашляю, задыхаясь.
— Они встречались. Часто.
— Невозможно.
— Отвезите этого человека в больницу. Мне нужно твоё слово, что Джо не убьёт его. Взамен я расскажу тебе всё, что знаю.
Меня всегда пугал цвет глаз Рулза. Тёмные, мрачные. Меня потряхивает, потому что теперь они ещё и холодные.
— Возможно, ты не поняла ситуации, детка. — Не Шэрон. Детка. — Этому человеку заплатили, чтобы он убил тебя. Если бы я не попросил Джо выследить его до того, как он попытается это сделать, он бы устроил засаду и всадил тебе пулю в голову.
— Мёртвым этот никому не поможет, — настаиваю я. — Живым он может принести пользу тебе.
Хватка на моей шее слегка ослабевает. Долгое, очень долгое мгновение Рулз смотрит на меня. Он ничего не говорит, по крайней мере, ртом. Но я знаю, что он обдумывает мои слова.
Затем качает головой и убирает руку, отходя в сторону.
— Убери его, — приказывает Джо.
Пока убийца выполняет приказ, я потираю шею и глотаю воздух. Рулз наливает себе стакан бурбона. Он рассматривает янтарную жидкость несколько мгновений — время, необходимое Джо, чтобы исчезнуть. Как только мы остаёмся одни, он присоединяется ко мне на диване.
— Как долго это продолжается? — спрашивает устало.
— Между Бейли и твоей матерью? Годы.
— У них отношения?
— Не в романтическом смысле этого слова.
Рулз кривит рот.
— Хочешь сказать, что они просто трахаются?
Я глубоко вдыхаю. Нет никакого деликатного способа рассказать ему о том, что я обнаружила, поэтому говорю как есть.
— Бейли — не тот человек, за которого ты его принимаешь.
— Почему он скрывал от меня, что встречается с матерью?
— Потому что он одержим ею, в самом жестоком и порочном смысле этого слова.
Одиннадцать лет назад
— Так ты боишься меня? — спрашивает Бейли, смеясь.
Кажется, что он забавляется, но я знаю, на самом деле он возбуждён.
Всю свою жизнь он соперничал с Робертом. Он никогда не обращал на меня внимания, но как только я вышла замуж, всё изменилось. Начались пристальные и напряжённые взгляды, случайные прикосновения, визиты, когда мужа не было в городе, а Бейли хотел убедиться, что со мной всё в порядке.
У Бейли было двое детей, и он был женат.
Я тоже, но у нас имелась ещё одна общая черта: мы оба ненавидели Роберта, он — потому что завидовал ему, я — потому что муж загнал меня в ловушку жизни, которую я презирала.
Я была в центре внимания каждый день; идеальная трофейная жена для мужчины, способного восстановить правила экономики и поднять терпящие бедствие компании. Говорили, что у Роберта блестящий ум и он способен заставить расцвести всё, к чему прикасается. Но я рядом с ним умирала.
История с Бейли началась на самом эмоциональном дне моей жизни. Он был не в моём вкусе. Возможно, если бы мы встретились при других обстоятельствах, то даже не заметили друг друга. Наши характеры несовместимы, мы проводили время, то трахаясь, то ссорясь.
Мы ненавидели Роберта, а также и то, что было между нами.
Я твердила ему, что больше не хочу его видеть, но каждый раз, когда Роберт уезжал в командировку, я надевала самое сексуальное нижнее бельё, которое у меня было, и ложилась на кровать, ожидая, когда на пороге появиться Бейли.
Так продолжалось несколько месяцев, пока я не забеременела Робертом и не сказала Бейли, что встречаться больше мы не можем.
Бой часов возвращает меня в настоящее.
Двенадцать.
— Уже полночь, — сурово замечает он.
Я заставляю себя улыбнуться несмотря на ужас, сковывающий мои внутренности. — Говорят это час ведьм.
— Весьма уместное предположение. — Он подносит сигарету к губам. — Поскольку у меня перед глазами одна из них.
Он всегда называл меня так, во время нашего сношения.
«Ведьма».
Я покрасила волосы в светлый блонд, думая, что это рыжий оттенок вызывает у него такое восприятие. Мне потребовались годы, чтобы понять, — это прозвище не имеет никакого отношения
