Я медленно приблизилась к их столику, соблазнительно склонилась и, случайно задев локтем одного из присутствующих, поставила заготовленный бокал с «Вишнёвой бомбой» перед Джейсоном Уэльсом.
— Руперт Берлингер передаёт вам привет, — безбожно соврала.
На меня посмотрели с таким недовольством, что захотелось извиниться и сообщить, что перепутала людей, но я не позволила себе так просто сдаться — выдержала этот неодобрительный взгляд.
— Рад, что мой старый друг вспоминает обо мне, — фальшиво отозвался медиамагнат, не позволив себе и тени улыбки.
— Он надеется, что вы не откажете ему в маленькой просьбе, — не очень искусно закинула удочку я.
— Всё что угодно, только если это не касается его дочери, — голос мужчины звучал нейтрально, но был бы он нормальным человеком, то проговорил бы это с унизительным наслаждением.
— Видимо, мне нужно передать отцу, что он зря называет вас другом? — выгнула я бровь.
— Ты можешь передать отцу всё, что угодно.
— Эта просьба не такая уж сложная, почему бы просто не согласиться? — хмуро буркнула.
— Мне за это не заплатят.
— Но и денег тоже не лишат.
Джейсон Уэльс показательно наклонился, прислонился губами к чёрной трубочке, торчащей из коктейля, и шумно пригубил алкогольной жидкости.
— Я не хочу, — сказал он, откидываясь на спинку мягкого дивана.
— Я тоже много чего не хочу, тем не менее, я же стою тут.
— Ты можешь не стоять. Я тебя не держу. — Он окончательно потерял ко мне всякий интерес.
Я вылетела из помещения на улицу, чувствуя, как грудь раздирает от злости и досады. Хотелось рвать и метать, но так как бить посуду тут вроде как неприлично, я просто расхаживала туда-сюда, напоминая самой себе разъярённого дракона. Не хватало лишь пара, вырывающегося из ноздрей.
Территория клуба не была огорожена стандартными заграждениями, всё же это место арендовали не для ночной вечеринки, а для строго официального мероприятия. Охранники не контролировали тех, кто выходил из помещения, только тех, кто решил попасть внутрь: сперва гость проходил электронную проверку, если она не обнаруживала ранее проставленного чипа, в дело включались люди.
Я пошаталась из стороны в сторону, заставив скучающих мужчин в официальной форме понимающе переглядываться и украдкой посмеиваться, затем раздражённо достала видеофон и позвонила отцу.
Он не ответил. Скорее всего, был занят — Ник упоминал, что Руперт умотал в столицу по делам.
— Извини, что я тебя отвлекаю, — робко начала записывать голосовое сообщение, — возможно я тебя немного подставила. Мне показалось, что это хорошая идея, но идея как всегда была нехорошей, — глухо озвучила я собственные нерадостные мысли, тоскливо глядя на уплывающие крыши небоскрёбов Эмира. Хотелось быть где угодно, только не здесь. — Надо, наверное, объяснить, — спохватилась, — ничего такого страшного не произошло. Вроде. Мне просто хотелось сделать хоть что-то полезное. Ты же сам говорил, что у меня всё получится, даже если рука недееспособна, я справлюсь, ты меня в этом убеждал! А по итогу выяснилось, что я вообще не умею общаться с людьми!
Была бы возможность — я бы пнула какую-нибудь вещь или с досадой зарядила кулаком по боксёрской груше, например, но приходилось довольствоваться малым —взмахивать видеофоном, из-за чего по картинке казалось, будто тут землетрясение.
— Как вот младшие партнёры это делают?! Как они заключают сделки? Это ж надо ещё разговаривать с этими мерзкими, противными людьми, и ещё лебезить перед ними, и пытаться заинтересовать! А у меня нет на это времени! Мне надо, чтобы…
Видеофон пикнул, насытивших моим голосовым, и оповестил, что лимит времени кончился.
Я вновь осталась наедине с собой.
Не знаю, как удержалась от порыва разъярённо кинуть гаджет об асфальт — наверное, остановило воспоминание о его цене.
Можно было бы обратиться к Эвану, мол, помоги, пожалуйста, он бы не отказал. Но я принципиально не собиралась к нему подходить. Никакой Джейсон Уэльс не стоил моей гордости! Переживу уж без этой экскурсии как-нибудь! Придумаю что-нибудь другое.
Только что?..
Внутри арендованного клуба начались какие-то мерзкие танцы. Когда вернулась обратно, увидела, как вокруг отплясывали дамы в длинных платьях, не обращая внимания на джентльменов, едва поспевающих переставлять ноги. Женщины также оставались в своих вечерних нарядах, что выглядело вдвойне нелепо — танцевальные движения совершенно им не подходили.
Я устало приблизилась к барной стойке — отныне моему любимому месту. Хмуро уставилась на голографическое меню, пытаясь понять, хочу я воды или водки.
— Ник, уйди!!! — взвыла в тот же момент, как почувствовала, что кто-то дотронулся до моего плеча.
— Я не Ник, — опешил Шэйн и постарался отодвинуться от меня подальше.
На мажорчика я взглянула с ещё большим недовольством, чем могла бы посмотреть на Юргеса.
— Ты что-то хотел? — спросила, прожигая его ненавистью с головы до пят.
— А где Джул, не знаешь?
— Ты что, слепой?! Вон, танцует с каким-то мужиком!
Шэйн обернулся, поискал девушку среди отплясывающих барышень. Нашёл. Повернулся. Безэмоционально спросил, обращаясь то ли ко мне, то ли ни к кому конкретному:
— Взять воды или водки?
Иногда правильно заданный вопрос может определить — твой человек или не твой.
— Две водки, — заказала я с облегчённым видом, избавленная от мук выбора.
Шэйн молча облокотился на стойку и уставился на ворох мигающих голографических бутылок, выставленных для наглядной демонстрации меню. Я покосилась на парня, прошлась придирчивым взглядом по его чёрному пиджаку с бабочкой. Он будто пришёл на свадьбу (или на похороны). Обычно мажорчик полностью оправдывал своё прозвище — светился превосходством, одаривал всех либо снисходительным, либо игривым (в зависимости от пола) взглядом, всегда держал наготове видеофон — сделать фотку или записать видео, выйти в прямой эфир.
Сейчас он был похож на типичного героя бюджетного боевика — военный в отставке, преданный родиной, потерявший семью, пьющий каждый день и с трудом проживающий дни ненавистной жизни. Вместо смокинга на Шэйне должна была быть байкерская кожанка, а в руке — неизменная фляга с виски, заменяющая ему лучшего друга.
Фляги в баре не выдавали, но поставили перед парнем рюмку водки, из-за подсластителя ставшей розоватого оттенка. Теперь он выглядел даже хуже, чем герой в кожанке.
— Зачем тебе Джул? — уточнила, тоже не спеша вливать в себя алкоголь. Глядя на Шэйна, я вообще пить перехотела.
— Да так.
Парень тоже покосился в мою сторону, но если он и пытался сделать это незаметно, у него ничего не вышло. Я прекрасно видела, как он с сожалением прошёлся взглядом по моей опущенной правой руке, которой я практически не пользовалась — всё старалась делать левой.
