Кики медленно залез на подоконник, обнажив себя солнцу и задрожав, как осиновый лист. Ветер любезно потрепал светлые кудрявые волосы, совсем не такие, как у сестры.
— Ладно, теперь очень осторожно двигайся к лестнице. Видишь? До неё совсем чуть-чуть. Будь, пожалуйста, осторожен.
Не успел Эван договорить, как они услышали зверский треск, с которым проломился пол. Деталь от самолёта расплавила одну преграду и ринулась ко второй.
Был свист. Грохот. Несколько секунд пугающей тишины.
И взрыв.
В одно мгновение выбило окна на этаже ниже, а вместе с ними и часть стен по обеим сторонам. К этим местам как раз крепились пожарные лестницы. На той, что стоял Эван, прошлись жуткие колебания. На той, что находилась рядом с мальчиком, крепления моментально вылетели, и конструкция выгнулась дугой, как воодушевлённая гимнастка. Спасатели, взбиравшиеся по этой лестнице, замерли и вцепились в перила.
— Кики, стой! — рыкнул Эван.
Мальчик замер, готовый разреветься в любую секунду.
Копоть, оставшаяся на лицах обоих, не добавляла оптимизма.
— Ползи ко мне. Я тебя поймаю, — решил мужчина.
Их разделяло одно окно. Всего-то нужно перегнуться через перила и поймать пацана. Подумаешь.
Увы, Эван не доставал.
Чёрный дым валил ему в глаза, мужчина почти не видел мальчишку. Он хотел бы дождаться пожарных, чтобы они подняли гравиплатформу и спокойно забрали ребёнка, но, во-первых, если мальчик ещё немного пробудет под солнечными лучами, ему придётся даже хуже, чем сестре — детская кожа восприимчивее; во-вторых, по дому слышался опасный треск, не предвещающий ничего хорошего. В-третьих, спасатели остались на сломанной лестнице.
— Кики, тебе придётся прыгнуть.
— Я боюсь, — услышал он первые слова от мальчишки.
Ну ладно, он умеет говорить, это хорошо.
— Кики, какой у тебя любимый супергерой? — в отчаянии спросил Эван, жалея, что тратит драгоценные минуты на разговоры, в которых он не силён. А если ничего не выйдет? Он обоих угрохает. И ему с этим жить. Возможно — жить.
— Зелёный кулак, — непосредственно выдал мальчик, по подоконнику, впрочем, не двигаясь.
Эван раздражённо вздохнул.
Что ещё за Зелёный кулак?!
Он надеялся услышать что-то вроде — Супермен, ну, который из старых-старых комиксов, Эван по нему тащился в детстве. И когда только расплодились эти супергерои?!
— Ладно, Кики, давай представим, что ты — это Зелёный кулак, да? Мы с тобой сейчас…
Эван так и не узнал, обладает ли он достаточным даром убеждения, чтобы заставить ребёнка пролезть по внешнему карнизу и прыгнуть в руки незнакомому мужчине. Дом под ними угрожающе затрещал. Эван взглянул вниз и увидел хищно ползущую вверх щель.
— ПРЫГАЙ! — таким приказным голосом заорал мужчина, что рота солдат моментально сиганула бы с карниза.
Мальчишка среагировал скорее на приказ, нежели на желание скорее смыться с опасного окна. Он особо не разогнался, он не знал, как прыгать на такие расстояния, и Эван едва сам не вылетел со своей лестничной площадки, пытаясь поймать мальчишку.
За руку поймать не успел. Но схватил пижаму. Та резко натянулась, ворот вдавился мальчику в шею. Эван заорал от напряжения, на пределе своих сил и возможностей потянул трепыхающегося и голосящего ребёнка вверх.
Прошло несколько долгих, мучительных мгновений, прежде чем он затащил Кики к себе. Перетянул пацана через перила, позволил упасть себе на грудь.
Они лежали ещё некоторое время на холодной площадке, Эван пытался отдышаться, Кики плакал, как резанный, пускал сопли мужчине на грудь и успокаиваться не собирался.
— Ладно. Ладно. Идём.
Эван потрепал пацана по спине, будто своего закадычного друга, обхватил за талию и со стоном поднялся вместе с ним.
Он перешагивал по ступенькам с ощущением победителя. Адреналин вдарил в голову сильнее любого наркотика. У мужчины всё ещё дрожали руки, в голове шумело, рука отзывалась болью, хотя остальные раны на теле он не ощущал совсем.
Но он вытащил ребёнка.
Почти как супергерой.
Почти.
Эван услышал оглушительные хлопки, с которыми крепления и этой пожарной лестницы начали выдираться из стены, один за другим, как домино. Мужчину мотнуло к краю лестничной площадки, заставив вцепиться в перила, чтобы не вылететь в свободном полёте.
Он увидел, что спасатели решили подняться на широкой гравиплатформе, видимо, трезво оценив опасность только после взрыва.
Эван оглянулся, увидел отцепляющуюся от стены лестницу и, ухватив пацана покрепче, побежал вниз.
Он не успевал.
Они были где-то в районе тридцатого этажа, вниз ещё бежать и бежать, а лестница уже начала отклоняться вперёд, готовая рухнуть на глазеющих внизу людей. Эван на удивление очень быстро придумал, что делать. Как-то просто родился в голове выход, а насколько он безумен — не анализировал.
Просто бежал вниз, ждал, пока сократится расстояние между ними и поднимающимся спасателем.
Он знал, что гравиплатворма рассчитана на серьёзный вес, но она не выдержит веса двух человеческих тел, летящих с высоты, с учётом того, что на ней уже стоит человек. Платформу мотнёт из стороны в сторону, она не удержит высоту, и пострадают трое.
Но двое точно выживут.
Ещё один — как знать.
Возможно, случится чудо.
Прежде чем сделать последний рывок, Эван вновь вспомнил Эрин. Представил её лицо, глаза, наполненные слезами.
Он так долго переживал свои ощущения ужаса, вспоминая, как увидел её под плитами и подумал, будто она умерла. Ему и в голову не приходило, что она может когда-нибудь пережить такие же эмоции.
Более трёхсот раненых, сто шесть погибших.
Эвану предстояло выбрать, в какой категории окажется он.
Декабрь 2016 — январь 2020 (финальная редакция: февраль 2022)
