Раз заметил, значит, выделил — уже неплохо.
Я довольно улыбнулась, подошла ближе, расслышав позади недовольное сопение и очевидное ругательство. Кому-то я преградила путь.
— Надеюсь, не будете тыкать в меня тростью и называть «Дитя»? — иронично выгнула бровь.
— Извини, что?
При ярком освещении выяснилось, что лицо у него увешено морщинами, как елка гирляндами, под глазами распухли мешки, словно в них напихали ваты, а сам взгляд оказался тусклым и почти безжизненным.
— Помните меня? — Необъяснимое отвращение возникло при контакте с этим мужчиной.
— Судя по расфуфыренной одёжке — журналистка? — презрительно отозвался он. — Не знаю, я таких, как ты, пачками в день перебираю.
— Эрин Берлингер, — сообщила таким ледяным голосом, что у самой волосы на затылке зашевелились.
Джейсон Уэльс отреагировал… никак.
Ни одна морщинка на его лице не дрогнула, взгляд так и остался безучастным.
— Что ты хочешь? — устало осведомился он, его зрачки во впалых глазах лихорадочно забегали из стороны в сторону, словно выискивая кого-то в толпе.
— Мы с вами виделись на одной из ваших вечеринок.
— Господи ты боже мой, и что?!
Его голос напоминал хруст опавшей листвы, хотелось содрогнуться и поскорее убраться куда подальше.
— Я дочь Руперта Берлингера.
— Ближе к делу.
— Мне нужна ваша помощь.
— В чём же? — Джейсон Уэльс не заинтересовался ни на секунду, он, казалось, разумом был где-то очень далеко.
— Папа много рассказывал о вас, и я решила сама познакомиться с вами поближе.
— Я не буду тебя трахать, — безучастно сообщил медиамагнат, зацепившись за что-то или кого-то взглядом.
— Я и не прошу, — стоически перетерпела — к таким заявлениям пора было привыкнуть, — я хочу экскурсию по одному из ваших предприятий.
— Нет, — совершенно спокойно обозначил свою позицию мужчина.
Я удивлённо замерла.
— Но я не прошу ни…
— Мне всё равно. Нет, значит, нет.
Он не попрощался, не похлопал отеческим жестом по плечу, не сплюнул, брезгливо глядя на дочь Берлингера — иными словами, не проявил никаких эмоций. Он оставался отгорожен от всего маской полнейшей апатии.
Я почувствовала себя дорожным знаком, на который взглянули из вежливости — мол, да, я соблюдаю правила, — и проехали мимо, моментально забыв о «встрече».
Джейсон Уэльс, не хромая, показательно помахивая тростью, отправился в одно из присмотренных для себя мест. Оно, кстати, уже было занято, но когда медиамагнат приблизился к столику вместе со своей «свитой» — командой пиарщиков, менеджеров, юристов, бизнес-партнёров, и т.д. — столик моментально освободился.
— Говорил же. Джейсон Уэльс не будет с тобой разговаривать, — зазвучал довольный голос Юргеса.
Я полуобернулась.
— Ты за мной слежку установил?
— Не-а, случайно заметил. Хотя я обожаю смотреть на твои неудачи, Берлингер.
Парень подошёл ближе, вместе с собой преподнося дерзкий аромат, моментально копьями вонзившийся в нос — не люблю подобные запахи. Его тёплая рука опять легла мне на обнажённую спину, заставив в бешенстве взвиться и отскочить в сторону.
— Ещё раз тронешь меня — и я тебе врежу! — угрожающе прошептала и постаралась обойти его стороной.
— О-о… Берлингер расстроилась! Лучше бы обратилась за помощью к профессионалу! — бросил он мне в затылок.
— Эвана тут нет, — хлёстко отозвалась я, пока позволяло расстояние.
— Да пошёл твой Эван в жопу, у меня визитка Марка Трэвенсона! Он сам мне её дал! Кто-нибудь ещё из стажёров смог этого добиться, а?!
Мне хотелось с таким же ядом избить его словами, но, остановившись, я сказала лишь:
— Сам иди.
И отправилась в сторону бара. Мне нужно было тщательно всё обдумать и решить для себя, сдаюсь я или нет. Есть ли ещё шанс договориться с Джейсоном Уэльсом, или нужно разрабатывать другой план.
Я взяла некий коктейль «Вишнёвая бомба» характерного малинового цвета, задумчиво поводила бокалом из стороны в сторону, рассматривая, как жидкость волнами омывает хрупкое стекло.
У меня не было плана.
Сколько материалов перерыто, сколько времени убито впустую, я так и не сдвинулась с мёртвой точки. Мне казалось, это будет намного проще — я же обожаю артефакты! Идея придумать новый выглядела так обнадёживающе, ведь это единственное, что может помочь моему другу, а я спец по артефактам. И что же?
Чуда не случилось.
Я стояла посреди огромного зала, чувствуя себя молекулой в организме: вокруг меня развивался целый мир, но я ничего не могла с этим поделать — ни принять участие в развитии, ни идти против отлаженной системы, только стоять в стороне и наблюдать.
Как обманчивы бывают надежды, как больно бывает сталкиваться с реальностью.
Джейсон Уэльс не был моей последней надеждой, тем единственным, кто мог бы изменить ход игры. Нет. Он был просто одной из ниточек, за которые я дёргала, пытаясь найти правильную.
Продукт, в который вложился медиамагнат, мог быть ярчайшим провалом века, возможно, они ничего не добились в своих разработках, возможно, их способ воздействия магии на человеческий мозг не подойдёт мне… вернее, Джошу. Возможно всё это очередная ложная надежда, и нет никакого того самого ответа в новой разработке Джейсона Уэльса. Возможно я вообще ничего не смогу узнать на этой дурацкой экскурсии, даже если мне её каким-то образом организуют. И зачем тогда мне к нему идти? Зачем просить помощи? Зачем пытаться сломать эту непрошибаемую стену, если в итоге это опять меня ни к чему не приведёт?
Ещё одно чудо, которого не случится.
Малиновый коктейль в моих руках раскачался до такой степени, что немного жидкости выплеснулось за ободок бокала. Я быстро вытянула руку, не давая алкоголю оказаться на платье.
«Хотела совета? Вот тебе совет: хватит сопли распускать. Вставай и борись за любимое дело. У меня всё».
Линда Карильо знала, о чём говорила. Наверное.
Я повернулась к барной стойке и, дождавшись, пока стоящий рядом мужчина получит свой заказ, попросила повторить «Вишнёвую бомбу».
Было не похоже, будто бы Джейсон Уэльс решал какие-то важные дела. За уютным столиком, стоящим в углу клуба, с приглушённым светом и мягким диванчиком сидели семь человек, один из них наклонился к медиамагнату и что-то увлечённо ему рассказывал. Джейсон Уэльс таким же энтузиазмом похвастаться не мог.
Глядя на него я осознала одну вещь: вот как на самом деле выглядит нежелание находиться в конкретном месте в данную секунду. Иногда и я грешила тем, что не хотела идти на какие-либо мероприятия, пересиливала себя и приходила, но убрать тень недовольства с лица никак не получилось — всё вокруг раздражало, в голове крутились мысли, как бы скорее оказаться дома. Но всё это не шло ни в какое сравнение с выражением лица Джейсона Уэльса. В его глазах поселилась такая бездонная пустота, что если бы сейчас в помещение ворвался террорист и застрелил кого-нибудь, миллиардер бы никак не отреагировал. Может, пригубил бы чая. Или что у него там в чашке, раз он вцепился в неё мёртвой хваткой?
