к партизанам. Ответ руководства партии гласил: «Никаких незаконных действий».
Не приходится сомневаться в том, что способности этих военных деятелей ЭАМ, блестяще проявившиеся в долгие годы боевых действий ЭЛАС, и накопленный ими опыт партизанской борьбы могли помочь ДАГ во всей ее деятельности, в частности и в наиболее важном тогда для нее вопросе — создании резервов. Но вместо этого они оказались в тюрьме.
В таких крайне неблагоприятных условиях развертывала ДАГ боевые действия в конце 1946 г. И все же, несмотря на все трудности, ее малочисленные отряды показывали и в этот период несгибаемую волю к победе.
В данном отношении примечательны события 12 ноября в районе Скра-Нотия и Архангелос. Здесь в тот день произошло сражение, в ходе которого небольшой отряд ДАГ нанес поражение превосходящим силам правительственных войск. Он взял в плен большое число солдат и офицеров, многие из которых изъявили желание присоединиться к партизанам, а также значительное количество оружия и боеприпасов. Но значение операций состояло не только в этом. Главное заключалось в том, что победой в сражении при Скра силы ДАГ взяли в свои руки инициативу ведения военных действий.
Успех партизан привлек в их ряды многих жителей района. В результате здесь возникли крупные партизанские отряды. Характерной чертой для них являлись стремительные рейды, в ходе которых они наносили внезапные удары по врагу и одновременно непрерывно пополнялись за счет добровольцев из числа местных жителей, став в конечном счете ядром ряда крупных соединений ДАГ.
Большая заслуга в этом принадлежала одному из способнейших командиров Демократической армии Эв. Капетаниосу, известному в истории гражданской войны под именем капитана Паноса. Уже в то время он с полным основанием видел в такой тактике партизанской борьбы залог успешного ее развертывания. К сожалению, в целом командование ДАГ, видимо, пыталось сочетать насущные потребности ширившейся гражданской войны с явно несовместимыми с ними указаниями руководителей КПГ о чисто оборонительной тактике. Поэтому, стремясь наращивать силы Демократической армии, оно одновременно само препятствовало этому.
Вот почему сражение при Скра, ярко показавшее преимущества активных действий, стало как бы поворотным пунктом в развитии боевых операций ДАГ.
Именно это обстоятельство больше всего и обеспокоило реакцию. Так, по мнению газеты «Элефтерия», события в Скра «показали полное банкротство правительства (в части подавления партизанского движения. — Г. К.)». Но смятение правящей клики быстро сменилось яростью. Поскольку же партизаны были недосягаемы, реакция решила отыграться на мирных жителях.
20 ноября монархические банды напали на село Ксировриси в Македонии и учинили жестокую расправу над ее населением. Вот как описывала «Ризоспастис» кровавую оргию террористов: «Убийцы, как дикие звери, набросились на деревню. В течение нескольких часов Ксировриси пережила ужаснейшую трагедию. Отовсюду неслись стоны и крики убиваемых женщин и детей, к небу поднималось пламя горящих домов».
Резня в Ксировриси потрясла всю страну. Патриоты ответили на нее решительным ударом. 21 ноября подразделения ДАГ атаковали в районе Спарты бандитские шайки и рассеяли их.
Это новое свидетельство растущей силы и активности Демократической армии еще более встревожило правительство. Оно также поколебало веру правящих кругов Англии и США в способность их ставленников в Греции справиться с партизанами. Развязав гражданскую войну в надежде быстро разгромить революционные силы, они теперь увидели, что сопротивление последних принимает все более решительный характер. Непосредственным результатом событий в районе Скра и в Спарте явились переговоры между британским министром иностранных дел Бевином и государственным секретарем Соединенных Штатов Бирнсом о дальнейших мерах по подавлению «непокорных греков».
О том, какого рода план был ими разработан, показывают события последующих дней. 3 декабря греческое правительство направило Совету Безопасности ООН жалобу. Ее содержание свидетельствовало о намерении свалить вину за развязывание гражданской войны в Греции на соседние страны народной демократии. В жалобе заявлялось, что они якобы «поддерживают ожесточенные партизанские действия, ведущиеся в настоящее время в Северной Греции».
Надо сказать, что эта версия, ничего общего не имевшая с действительностью, была пущена в ход греческой реакцией почти сразу после плебисцита. До него, чувствуя себя еще не настолько уверенно, чтобы открыто вызвать международный конфликт, греческая реакция не решалась выступать с подобными клеветническими заявлениями. Напротив, она старательно подчеркивала внутриполитический характер гражданской войны. Так, 17 августа 1946 г. Цалдарис в интервью для лондонской «Таймс» признал, что это вопрос «чисто внутреннего порядка» и что «действия партизан никоим образом не могут рассматриваться как конфликт между Грецией и Югославией».
Подобные заверения, инспирированные, как и в целом вся политика греческой реакции, Лондоном, в то время имели целью не допустить отсрочки плебисцита. Они должны были убедить мировую общественность в «необоснованности» предостережений Советского Союза относительно угрозы миру на Балканах, вызываемой пребыванием английских войск в Греции и провокациями греческих монархических элементов на границах с соседними странами. Когда же плебисцит был уже позади и западные державы сочли положение монархистов прочным, они круто изменили тактику и решили свалить вину за развязывание гражданской войны в Греции с больной головы на здоровую.
Эту кампанию инсинуаций открыл Цалдарис 25 сентября, когда король Георг II был уже на пути в Афины. В тот день, выступая в Салониках перед своими сторонниками, премьер-министр заявил: «В настоящее время мы являемся жертвами усиленной войны нервов… Те, кто ведет войну, делают вид, что вопрос о бандах (так он называл партизанские отряды. — Г. К.) является вопросом общественного порядка, хотя ясно как день, что эти банды переносят войну из-за границы на греческую территорию К Жнтересах тех, кто стремится извлечь выгоду из этих беспорядков для получения выхода к Эгейскому морю. Я считаю необходимым подчеркнуть, что правительство принимает и будет принимать меры, которые требуются в этом особом состоянии полувойны».
В том же туманном, но явно направленном против соседних народно-демократических государств выступлении Цалдарис намекнул на «иностранное происхождение» неких «блуждающих снарядов» под Салониками и в других районах Македонии.
Против такого толкования характера партизанского движения выступили даже буржуазные деятели и их пресса. Газета «Элефтерия», например, прямо заявила: «Неправда, что это движение инспирируется извне…
Никакой приказ изнутри или из-за границы не мог создать сложившегося теперь положения». Отвергая выдвинутое популистами «объяснение» гражданской войны, газета подчеркивала, что ее виновниками «являются они сами».
Это подтвердил в своем открытом письме Георгу II и бывший глава эмигрантского королевского правительства Э. Цудерос. «Основную ошибку нынешнего правительства», приведшую к гражданской войне, он видел в «политике поощрения правых банд, которые сотрудни чают с государственными органами». Вследствие этого, писал Цудерос, «крестьяне независимо от политических убеждений… покидают свои села при одном только приближении органов восстановления порядка… так как знают, что их подвергнут истязаниям и грабежу. Не
