плит небольшой букет цветов и убрала листья, вероятно, принесенные сюда ветром. Не знаю, сколько мы вот так вместе молча простояли. Это не имело значения.
— Идем? Или еще немного побудем здесь? — Осторожно спросил меня Крис, почти невесомо поцеловав меня в макушку.
— Да, идем, — я коснулась кончиками пальцев теплых от летнего солнца плит, как бы в знак почтения и своей бесконечной любви.
Кристофер вел меня по узкой вымощенной гравием дорожке к нашему автомобилю и вдруг резко остановился, устремив взгляд на чью-то могилу.
— Что-то сучилось? — я крепче сжала его ладонь в своей руке, ощутив себя не в своей тарелке. Теперь мне хотелось поскорей убраться из этого места. Оно меня резко начало пугать.
— Глянь. Надо же. Совсем еще маленькая была. — В голосе мужа отчётливо была слышна досада.
Я поглядела на могилу, на которой лежал большой букет свежих белых роз. Капельки росы на нежных лепестках красиво переливались на солнце, и напоминали мне маленькие слезинки. Взгляд невольно переместился на плиту, на которой золотистыми ровными буквами было высечено имя покойного. Лили Ева Грейсон. Нахмурившись, я прочла еще раз, будто не веря своим глазам, и вдруг меня словно бы ударило разрядом тока.
— Господи, — невольно сорвалось с моих губ, и я тут же замолчала, случайно прикусив язык.
— Тебе плохо? — Крис обеспокоенно посмотрел на меня, готовый в любой секунду подхватить на руки.
— Нет, просто глянь на даты.
— Да, я это тоже заметил. Здесь ребенок. Должно быть это ужасно — потерять своего ребенка. Не представляю, что испытывают родители. Страшно, очень страшно. Обещаю, с нашим малышом такого никогда не случится.
Повеял легкий теплый ветерок. Мои волосы немного растрепались, я их принялась поправлять и вдруг ощутила спиной чей-то пристальный взгляд. Пронзительный, колючий и такой… Знакомый? Внутри меня всё инстинктивно сжалось, а кожа покрылась мурашками. Сегодня было не так уж жарко, но мне отчего-то стало невыносимо душно, а плечи, будто кто-то сжал в стальных тисках.
Я посмотрела на могилку, с отголоском ужаса понимая, чья именно дочь здесь покоилась. Всё совпадало: имя, фамилия, приблизительный возраст ребенка, город, в конце концов. Ошибки быть просто не могло. Надо же… Вот так неожиданно и совсем случайно, я вновь коснулась Дьявола, его жизни, той жизни, в которую путь мне всегда был и остаётся запрещен.
Я поежилась и плотней прижалась к Кристоферу. Странное давящее ощущение никуда не исчезло, и вряд ли оно было связано с моим положением. Я не испытывала этой темной, вязкой как смола энергетики уже много лет, но всё также безошибочно ее определила, словно во мне природой было заложено «отыскивать» ауру именно этого человека. Голос разума усердно твердил мне, что этого просто не может быть, ведь Алестер сам сказал, что в ту ночь в доме нашли тело Лероя. Но ощущения, они были реальными… Кто-то смотрел на меня и этим «кто-то» не мог оказаться он. Или всё же мог?
По дороге к выходу, я всё же не сдержалась и оглянулась. Черный силуэт стоял за тонким стволом какого-то дерева, которое росло неподалеку от могилы Лили. Высокий и широкоплечий. Мое зрение никогда не отличалось особенной остротой, а в последнее время, я всё чаще, читая книги, начала надевать очки. Поэтому я не могла быть уверенной на все сто процентов, что там, за деревом, стоял именно Лерой. Но призрачный образ быка с красными глазами неожиданно всколыхнул мои воспоминания.
— Роза? Ты меня слышишь? — Крис остановился и улыбнулся мне. — Солнце, где витаешь?
— Что? Прости, просто немного задумалась о своем, — я растерянно посмотрела на него.
— Спрашиваю, к Алестеру в гости заедем или нет?
— Да, конечно, мы же обещали ему, он обидится, если мы вот так просто уедем, — я улыбнулась и вновь обернулась. Загадочный силуэт исчез, но образ быка навсегда запечатлелся в моей памяти, как глубокое ребристое клеймо в память о прошлой жизни.
Конец
