— Мамочка! Папочка! Смотлите! — Джиджи показывает на световое шоу, происходящее в небе. — Такие класивые! — говорит она.
Я улыбаюсь ей.
— Не такие красивые, как ты, — говорю я ей.
Она улыбается мне, а потом снова смотрит на небо.
Мы смотрим шоу, охая и ахая от фейерверков, музыки и светового шоу. Это совершенно потрясающе. И трогательно.
И от этого у меня внутри все сжалось.
Наверное, это эффект Диснея.
Джиджи хлопает в ладоши от восторга. Когда мы посмотрели половину шоу, начинается часть Рапунцель. На замке Спящей красавицы отражается световое шоу, и начинает играть песня "Я вижу свет". Джиджи практически подпрыгивает на плечах Зевса. Ему приходится поддерживать ее одной рукой, перекинутой через грудь, удерживая ее ноги.
— Рапунцель! Смотри, мамочка! Папочка! Это Рапунцель! Рапунцель и Флин! Я люблю Флина! — она начинает громко петь вместе с песней.
Я улыбаюсь ей, когда вижу, что губы Зевса шевелятся вместе с ней.
Я ухмыляюсь ему. Большой, суровый Зевс Кинкейд поет песню Диснея. И внутри я таю.
И я так устала бороться с тем, что хочу его.
Зевс замечает, что я смотрю на него. Он улыбается своей прекрасной улыбкой, и мой живот переворачивается.
Моя рука, нежданно-негаданно, движется в поисках его руки.
Я нахожу ее, теплую и сильную. Я прижимаю ладонь к его ладони.
В его глазах мелькает удивление.
Я не свожу с него глаз. Зажав нижнюю губу между зубами, я переплетаю свои пальцы с его пальцами, не давая ему усомниться в том, что у меня на уме.
Выражение его лица меняется, становясь темным, серьезным и жаждущим.
Я играю в опасную игру. Я знаю это.
Но я хочу его.
Сегодня я больше не буду с этим бороться.
Завтра я вернусь к борьбе.
Но сегодня я снимаю перчатки.
Глава 26
Джиджи засыпает на плечах Зевса еще до того, как мы покидаем Главную улицу. Стив и Донован сопровождают нас обратно в отель и проводят в наш номер.
Пока Зевс укладывает Джиджи в постель, я запираюсь. Я несу сумку с вечерними покупками Джиджи в гостиную. Эта девочка здесь избалована до смерти, но, если вы не можете избаловать своего ребенка в Диснее, то где вы можете это сделать?
Затем я иду на маленькую кухню и беру две бутылки пива из мини-холодильника. Я откручиваю крышки с обеих.
Делаю столь необходимый глоток из своей бутылки, прежде чем отнести их в гостиную.
Я не большой любитель выпить, а Зевс редко пьет из-за своих тренировок, но я считаю, что мы заслужили по одной бутылочке после долгого дня веселья.
И я ни в коем случае не пытаюсь напоить его, чтобы иметь возможность пошалить с ним. Я знаю, что мне это не нужно, чтобы заполучить Зевса.
Он более чем ясно дал понять, что хочет меня.
Нет, это голландская храбрость для меня. И я не хочу пить в одиночку.
Я ставлю свою бутылку рядом с бутылкой Зевса и встаю у окна, глядя на парк.
Я слышу щелчок закрывающейся двери спальни Джиджи.
Я поворачиваюсь и вижу его, входящего в гостиную.
— Она в порядке?
— В отключке, — говорит он, подходя ко мне.
— Я принесла тебе пиво. — Я указываю на его бутылку на журнальном столике.
Он не обращает внимания на то, что я только что сказала. Он проходит мимо пива и направляется прямо ко мне.
Я узнаю этот взгляд. Я видела его много раз за те годы, что мы были вместе. Взгляд охотника.
Мои ноги начинают дрожать. Нутро сжимается.
И, хотя я хочу этого... его... я обнаруживаю, что отступаю назад, прижавшись к окну.
Он настигает меня, прижимаясь грудью к моей груди. Его большие руки скользят по моим бедрам, обхватывая их сзади, и он поднимает меня с пола, заставляя обхватить ногами его талию, а руками - шею.
— Что ты делаешь? — шепчу я, мой голос слегка дрожит.
Глупый вопрос. Потому что я точно знаю, что он делает. То, что я хотела, чтобы он сделал с тех пор, как мы приехали сюда. То, на что я намекнула ему своими действиями ранее.
Он приближает свое лицо к моему.
— Ты точно знаешь, что я делаю. Даю тебе то, чего мы оба хотим. — Затем он накрывает мой рот своим и целует меня.
Я тут же прижимаюсь к нему сильнее, отвечая на поцелуй. Его рот горячий против моего. Его язык проникает в мой рот, заставляя меня стонать.
Я прижимаюсь еще ближе.
Он углубляет поцелуй. Дневная щетина царапается о мою кожу, возбуждая меня еще больше, напоминая мне о том, как она раньше ощущалась на нежной коже моих бедер.
Эта мысль заставляет меня плотнее сжать бедра вокруг него.
Я нуждаюсь в нем, и я хочу его очень сильно.
— Спальня, — говорю я ему в губы. Это все, что я могу сказать.
Зевс перемещает нас через пространство, направляясь к комнате, в которой он спал, а я пожираю каждый сантиметр кожи на его шее.
Он заносит меня в комнату и закрывает за собой дверь.
— На двери есть замок? — спрашиваю я его.
— Нет.
— Джиджи может проснуться и войти.
— Детка, этого ребенка ничто, и никто не способен разбудить.
Верно. Когда моя девочка в отключке, она в полной отключке.
— Хорошо, — вздохнула я. Затем снова его поцеловала.
Он несет меня к кровати и садит на ее край.
Он делает шаг назад. Его глаза блуждают по мне, заставляя меня дрожать.
— Разденься, — говорит он, его голос похож на гравий.
Как по команде, я тянусь к подолу своего топа и стягиваю его через голову, прежде чем разум вернется в мой мозг.
Я бросаю топ на пол, а затем говорю:
— То, что мы делаем это, не означает, что мы снова будем вместе.
— Ммгм, — отвечает он.
— Зевс. — Хмурюсь.
— Голубка.
— Скажи это.
Его брови сходятся вместе.
— Это не значит, что мы снова будем вместе. Удовлетворена?
Нет.
— Да.
— Хорошо. А теперь подними юбку и покажи мне свою великолепную киску.
Боже, как я люблю, когда он так со мной разговаривает. Грязно и властно.
И теперь, когда мы избавились от предварительных ласк, я сделаю все, что он попросит.
Я раздвигаю ноги и задираю юбку.
