– Кто вы такие? – спросил Кенджи, склонившись над умирающим.
Ответом ему послужил лишь полный ненависти взгляд и тяжелое дыхание.
– Кому вы служите? – повторил свой вопрос Кенджи. – Вы держите Сато в Одиннадцати Звездах? Сколько вас? Ответь на наши вопросы – и быть может, доживешь до рассвета.
Услышав это, воин лишь расхохотался, прерывая смех стонами и кашлем.
– Я уже мертв, болван, так что катись к бесам со своей «милостью», – он поморщился от боли, а кровь из его раны стала идти уже не ручьем, но потоком. – Мой хозяин… все равно вернет всех нас, когда придет его время. Всех тех кто… отдал за него жизни… и верно… служил… он обещал…
– Твой хозяин? Имя! – произнес Кенджи, но мужчина, казалось, уже не слышит его.
– Я сам видел… он и сам вернулся… – каждое слово давалось ему все тяжелее, глаза его хоть и смотрели прямо на Кенджи, но взгляд устремился куда-то сквозь него, а лицо медленно приобретало землистый оттенок. – Вы даже не пред... представляете… с чем связались… Хозяин станет…
Последние слова он уже прошептал, после на его губах запенились кровавые пузыри, а тело, дернувшись в последний раз, затихло. Оттолкнув Кенджи, Рю бесцеремонно перевернул покойного на бок, выхватил у него из-за пояса нож и резким движением вспорол рубаху. Вглядевшись, старик радостно закудахтал.
– Видите? – произнес он и ткнул пальцем в странный символ на коже мертвеца. Выполненный в виде перевернутого дерева, надвое рассеченного мечом, он был темно-зеленого цвета и скорее напоминал шрам, чем татуировку. – Знак Братства Рока.
Умолкнув, он уставился на Макото, который лишь в смущении отвел взгляд и что-то пробормотал себе под нос. Похоже, старик искренне наслаждался моментом триумфа, посадив в лужу того, кто насмехался над его словами. Но хоть Кенджи, по сути, тоже подтвердил свои догадки, в отличие от Рю радости ему это не принесло.
– Так значит, Сато был прав, – произнес Кенджи и только сейчас понял, как сильно устал и замерз. Дождь лил не переставая, так что он уже успел промокнуть до нитки. Впрочем, как и все остальные. – Тот колдун, которого он выслеживал, действительно член Братства. А быть может, даже является его лидером. Но вот только что он хочет?
– Думаю, скоро мы это узнаем, – мрачно произнес Рю и добавил. – Предлагаю продолжить разговор в каком-нибудь сухом месте. Еще чуть-чуть и у меня вырастут жабры.
С этим все согласились единодушно. Выбрав один из самых приличных домишек, они кое-как разожгли очаг, развесили одежду, чтобы подсушить ее и принялись подсчитывать раны. На удивление легче всех отделался Макото – не считая, конечно, Рю, который всю битву просидел на крыше.
У младшего Такэга были лишь царапины, ссадины и ушибы. Ничего серьезного. Ребра Кенджи, к счастью, были не сломаны, хоть весь бок и превратился в один сплошной желто-синий синяк. Во всяком случае, так уверенно заявил старик, а Кенджи поспешил согласиться, лишь бы тот перестал тыкать в больное место узловатым пальцем.
Хуже всех выглядел Шуноморо, хоть и старательно делал вид, будто бы с ним все в порядке. Однако он все равно старался лишний раз не шевелить левой рукой и Кенджи видел, как искажается от боли лицо здоровяка, когда он случайно задевает что-нибудь опухшей кистью.
Тем временем Рю достал котелок, умудрился сбегать до колодца за водой и теперь колдовал возле очага, что-то бубня себе под нос и помешивая варево в котелке большой деревянной ложкой. Вскоре каждый из них получил в руки по большой дымящейся миске. То ли старик действительно был неплохим кухарем, то ли Кенджи слишком проголодался, но жирнючая похлебка с толстыми, неровно нарезанными кусками овощей, показалась ему просто пищей богов. Ощущая, как она, обжигая язык и небо, попадает в желудок, согревая все тело изнутри, он почувствовал себя на вершине блаженства.
– Как я понимаю, ты первый догадался о том, что Иши никакой не крестьянин? – Макото обратился к Рю, дуя на свою порцию.
– Я понял это едва мы вошли в деревню, – ответил старик, жмурясь и причмокивая.
– А тебе не пришло в голову шепнуть об этом нам? – продолжил Макото.
– Во-первых, это было очевидно, – Рю недовольно цыкнул на него глазами и отхлебнул из своей фляги. – Много ли вы видели крестьян, которые входят в раскорячку, словно с детства с седла не слазили? Во-вторых…
– Да-да-да, это был очередной урок, и если бы три остолопа его провалили, то не было бы никакого смысла тащить их дальше, – перебил его Макото и шепотом добавил. – Старый самодовольный индюк.
Старик едва не выронил тарелку от негодования, и вскоре комната наполнилась руганью и взаимными упреками. Правда, Кенджи заподозрил, что Макото затеял свару нарочно, нежели от реальной обиды. Так, чтобы чуть отвлечь и себя и остальных от невеселых размышлений. Впрочем, похоже, старик и сам был не прочь быть вовлеченным в подобную игру, так что они увлеченно и со вкусом перекидывались колкостями, некоторые из которых действительно могли вызвать усмешку.
Слушая ехидный тон Макото и скрипучий голос старика, Кенджи и не заметил, как провалился в сон. Открыл глаза он уже глубоко за полдень. У него промелькнула мысль, что ускользнувшие негодяи вполне могут вернуться с подмогой, чтобы завершить начатое.
Подобного же мнения придерживался и старик, так что в опустевшей деревне они задерживаться не стали и, наскоро позавтракав, двинулись в путь. Правда, перед тем они пополнили запасы провизии. Судя по всему, головорезы обжили это селение уже достаточно давно, так что мешки они набили до отвала. Осматривая пропахший сеном сарай, Кенджи заметил на грязной стене въевшееся багровое пятно – видимо, предыдущие хозяева деревни покинули ее не по доброй воле. Макото еще присматривался к паре мушкетов, оброненных врагами, да вот только целая ночь под дождем превратила их из грозного оружия в простые дубины.
Все это время Кенджи старался лишний раз не смотреть на безжизненные тела, некоторые из которых уже облюбовали вороны, устроив громкое пиршество и дерясь за особо лакомые кусочки. Почему-то у него не выходила из головы та чародейка. Нет, конечно – это она напала на них и без колебаний готова была убить каждого, да вот только… Наверное, дело было в выражении ее лица. Заглянув в глаза смерти, она больше не выглядела грозным противником. Скорее – испуганным ребенком, который лишь под самый конец понял, во что ввязался.
– Что-то ты сегодня сам не свой, – произнес Макото, вышагивая рядом с Кенджи, когда селение осталось далеко позади.
– Просто устал, – дернул плечом Кенджи и постарался перевести тему. – Как твоя рука, Шу?
– Бывало и хуже, – здоровяк натянул на свое лицо улыбку, но даже невооруженным взглядом было видно, насколько она вымучена. Ему бы сейчас пару недель покоя под присмотром опытного лекаря. Но подобной роскоши у них не было, и, быть может, не будет и в будущем.
– Надеюсь, эти гады не успели добраться до своих дружков, – Макото сплюнул наземь и оглянулся, словно бы ожидая увидеть приближающуюся погоню. – Не хотелось бы лезть в горы с хвостом за спиной.
