– Прими мои поздравления. Ты, наверное, рада. – Галстук не поддавался, и он с трудом стянул его через голову, не развязывая. – Пойдем со мной. Твоя невинность вне опасности. Я тебе гарантирую.
– Не смешно.
Его рубашка отлипла от тела, как кожура не очень спелого фрукта-киви.
– Не совсем, – ответил он. – По крайней мере, не сейчас. Вещи надо бросить в стирку. Потом найду халат для себя и для тебя и пойду приму горячую ванну. Я бы на твоем месте скрылся куда-нибудь и переоделся в банный халат. Твоя одежда помнется в сушилке? – Он смотрел на ее блузку.
– Мнется или нет – не твоя забота, Тобиас.
– Хорошо, – и он пошел в комнату для стирки.
– Знаешь, можешь не тратить время, повторяя мне, что я испорченный мальчик. Я говорил тебе, что я о тебе думаю?
Перис отправилась за ним. Тобиас услышал ее шаги и украдкой улыбнулся. Он вытащил из шкафа два белых махровых халата и протянул один Перис.
– Если тебе так спокойнее, можешь подождать, пока я заберусь в ванну.
– Да нет… Тобиас Квинн, ты не первый мужчина, с которым я остаюсь наедине.
– Неужто? – Изображая удивление, он расстегнул ремень и вытащил его из брюк. – Ну, я рад.
– Мне кажется, когда мы были детьми, ты вообще обо мне ничего не думал.
– А если думал, хочешь узнать, что именно? – Молния разъехалась, и он скинул брюки. – Прошу прощения. – И, голый, вышел.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Вызов.
Тобиас бросил ей вызов. Перис подняла один из предметов нижнего белья, не попавший в корзину для стирки, и положила его поверх остальной одежды Тобиаса.
Женщина, которая превращается в тигрицу при виде сексуально притягательного мужского тела, уже представила бы все возможные варианты.
А вариантов было множество.
В глубине тела Перис чувствовала такой же жар, как тот, что румянил ее щеки.
На тело Тобиаса действительно стоило посмотреть. Не то, чтобы она… В общем-то нет.
Хлопчатобумажная ткань очень помялась, но и высохла довольно быстро. Если расстелить юбку и блузку, то скоро можно отправиться домой, не чувствуя себя так неуютно, как сейчас.
Неловкими от поспешности руками Перис сняла одежду, оставшись в бюстгальтере и трусиках. Когда же теплый пушистый халат был крепко подвязан поясом, она оказалась перед выбором – присоединиться к Тобиасу или нет? Только трусливые боятся мирного вызова. Помещенная в нишу горячая ванна Тобиаса была загорожена от посторонних взглядов деревянной ширмой, покрытой блестящим зеленым виноградом.
Место освещалось одиноким фонарем. Широкая спина Тобиаса показывала дорогу к… Перис отвела глаза. Надо убедить его, что она не замечает приготовленную для нее ловушку. Почему бы им не поговорить, как взрослым людям, пока он плещется в ванне, без того, чтобы она бултыхылась рядом с ним. Другое дело – она не верила, что это именно то, чего он хочет.
Ясно, он сделает все, чтобы добиться желаемого. Теперь она это чувствовала. Чтобы подавить ее сопротивление, он вполне мог использовать и секс.
Пусть попробует!
К стене были прислонены складные стулья. Перис взяла один и поставила возле ванны. Села и стала смотреть на покрытый каплями дождя виноград.
– Ты любила подглядывать.
Перис повернулась к Тобиасу.
– Подглядывать?
– В детстве. Всегда подглядывала. Да и когда повзрослела, не перестала.
– Подглядывать за тобой?
– Да. Нервирует.
– Я за тобой не подглядывала.
– Перис, а в ванне тепло. Капли дождя на твоем лице… Давай, забирайся ко мне. Тебе станет лучше.
От поверхности воды поднимался пар.
– Мне и так хорошо, – ей очень хотелось забраться в ванну.
– Давай. Если ты не захочешь, ничего не будет.
– Ты соблазняешь меня.
– А ты не убегаешь. Неплохо, да? Мы здесь вдвоем… Насколько неплохо, ни в коем случае не надо признаваться.
– Зачем ты заставил людей в «Фейблзе» так поступить?
Закрыв глаза, он прислонился к стенке ванны и откинул голову на бортик. Его черная-пречерная шевелюра блестела. Влажность пригладила темные волосы на его груди. Темная шелковистая полоска убегала вниз и пропадала из виду под плещущейся поверхностью воды.
– Жаль, что ты не можешь видеть себя со стороны – под дождем…
Перис нахмурилась.
– Ты напоминаешь мне голубоглазую итальянскую секс-богиню.
– О да! – с гневом произнесла она, теребя пояс халата. – Все время это слышу. Ты и не поверишь, как начинает надоедать это обожание.
– А ты и не знаешь, как ты хороша, да?
– Ну, продолжай, Тобиас, это же я, Перис, гадкий утенок. Если соберешься поменять тему, постарайся не обидеть меня…
– В одной из сцен великолепное создание поднимается из воды, облаченное в прозрачную белую крестьянскую блузу. Роскошная мокрая кожа. Волосы, с которых течет вода. Она молит о…
– Не издевайся.
– Я не издеваюсь, – мягко сказал он и устроился в ванне поудобнее. – Ты носишь белое?
– Бель… – она чуть было не сказала «белье». – Белое? Не часто.
– Хм-м… – Он повернул к ней голову. – Мне нравится быть с тобой, даже если ты не признаешься, что и тебе нравится. А с этими людьми в «Фейблзе» я говорил потому, что верю в справедливость. Грех обижать беззащитных, а ты как раз… Это несправедливо.
– Ну… да. Но ты угрожал им?
– Делал я или не делал – неважно, радость моя. Ты, верно, уже поняла, что это – одно из моих достоинств. Я показал им, как я к тебе отношусь. И оставим это.
Она не могла оставить, но как продолжить, тоже не знала. Тобиас пошлепал по воде рядом с собой, разбрызгав пену.
– Сядь ко мне, Перис. Жизнь не так уж проста. Мне понадобится твое общество, – он потянулся к ней и подал руку. – Только общество, ничего больше, обещаю. Ну же, мисс Гранола. Я не стану пользоваться недозволенными приемами.
Соблазняет, опять соблазняет.
– У меня нет купальника.
– А трусики и лифчик на тебе есть?
Она мрачно посмотрела на него.
– Ты невыносим.
– И что?
– Да, есть.
Он щелкнул пальцами.
– Хочешь, я закрою глаза?
– Не смеши меня, – она поднялась и развязала пояс халата. В конце концов, так ли уж отличается бикини от ее тщательно подобранного нижнего белья?
Халат упал на стул.
