И подсказал ее, кто бы вы думали? Да конечно, опять голодный, замученный постоянными стрессами да усердными занятиями организм.
Одним словом, пустой желудок дал о себе знать, и настойчиво потребовал пищи, желательно покалорийнее.
– Они в столовой, точно-точно! – радостно закричала маленькая леди Самонет, и ее глазки засверкали.
Леди Макони, которой было не совсем удобно перед девочкой – воспитательница, и такие трели в животе, хорошо хоть, не на занятиях – согласилась:
– Пожалуй, леди Самонет, это вполне здравая мысль.
– Однако, ведь еще не вечер? И воспитательница решительно прошла к окну. За окном стало гораздо темнее, чего днем обычно не бывает.
– Мы же занимались два часа, как обычно… Макони была в недоумении.
А на самом деле удивляться было нечему. Для экосистемы герцогства Лонельского два попаданца подряд оказалось многовато, и ей требовалась перезарядка, перезагрузка. Одним словом, принудительный отдых. Таким образом природные магические потоки могли прийти в равновесие, пополнить ресурс, необходимый для поддержания магического пространства в идеальном состоянии.
Иначе, того и гляди, маги перестанут рождаться.
Об этом как раз был манускрипт, который сумел оставить потомкам лорд Фемини-старший. То была голая гипотеза, которая только сейчас нашла свое подтверждение.
Леди Макони, конечно, она была неизвестна. А вот до нашего главы Ковена эта истина только-только стала доходить. Ведь еще дед Киото иной раз говаривал, особенно после диспутов с одиозно настроенными членами Совета:
– Читайте Фемини, олухи! Лорд дело пишет!
И Кивали Сияющий читал, упорно продираясь сквозь свойственное лорду Фемини многословие.
И вот так, на пальцах, объяснял недоумевающей Тасе случившийся парадокс.
Надо сказать, девочка оказалась совершенно права. Все голодающие маги и не маги, действительно обнаружились в столовой.
Сумасшедший, суматошный и совершенно необычный денек выдался в поместье лорда Кивали Сияющего.
Когда же это было видано, чтобы за одним столом собралось такое небывалое количество народа, включая старого интригана и недруга лорда Ниоко?
Причем сидели они по разные концы стола, временами поглядывая друг на друга. Кивали Сияющий смотрел на лорда Ниоко как будто первый раз его увидел. Маленькие глубоко посаженные глазки старого ловеласа лучились радостью. Его крючковатый нос, казалось, стал гораздо прямее и смотрел на мир с удовлетворением. Рядом с ним сидел молодой мужчина, который был явным его клоном. Он с интересом оглядывался по сторонам, и был несколько не в своей тарелке.
Наконец в столовой материализовалась сети Лована. Но кто бы мог сейчас ее узнать? Темные волосы, подобранные с высокую прическу, делали домоправительницу моложе лет на пятнадцать. Вместо форменного платья на ней было надето нечто воздушное и светлое, которое, правда, не придавало фигуре особой стройности, зато явно говорило о том, что сегодня – праздник!
Тася, сидевшая рядом с Кивали, смотрела на открывшуюся глазам картину с умилением. Однако ей до сих пор не давал покоя один вопрос.
Уместно ли задать его сейчас? Девушка не знала местных обычаев. Однако решила его задать.
– Милорд, – она повернулась к магу, – вы мне так и не сказали, почему этот Ниоко так странно себя вел. Ну, с сыном. Тянулся к нему, обнимал, отпускать не хотел. Ведь он не знал тогда, кто это?
Кивали ухмыльнулся.
– Откат, леди Тася. Магический откат.
– Редкий случай, я вам скажу, – и маг принялся, то и дело поглядывая на счастливого отца, докладывать любопытной иномирянке о сути сего действия.
Докладывал он обстоятельно и чуть ли не принялся рисовать на салфетке какие-то схемы. Девушка смотрела на Кивали с умилением, но ничего не понимала. Как он ей напоминал сейчас профессора Петренко, который частенько навещал ее палатку, выбирая матушке подарки под праздники.
Тот тоже бывало как зацепится мыслью за древо, и давай вещать на темы типа «Есть ли жизнь на Марсе?».
Она просто любовалась изящным профилем мага, гордой посадкой его умудренной знаниями головы, и убранными в высокий хвост льняными волосами, блестящими и лежащими волосок к волоску.
За столом царила тишина, и лорд наконец очнулся, и посмотрел на исписанную салфетку удивленным взглядом. Подняв голову, он повернулся и увидел широко раскрытые глаза девушки, в которых царила улыбка. И магу сразу стало ясно, что ничегошеньки Тася не поняла.
Кивали стало неудобно. – Да я просто неотесанный чурбан! О чем и, главное, как распинался? Не доклад на Совете чай.
Мужчине была далеко не чужда теоретическая магия, более того, это был его конек.
– Миледи…Прошу меня простить. Я увлекся… – и уголки его губ дрогнули в улыбке.
– О да, милорд. Немного, – в тон ему ответила Тася.
– Эм. м… В общем, суть этого явления в том, что все глубоко вытесненные чувства, которые обычно присутствуют у родителя после рождения ребенка, его воспитания и прочее, в определенный момент выплескиваются разом.
А в случае нашего, не побоюсь этого слова, любвеобильного лорда Ниоко Фемини, это явление усугубилось еще и потерей магии.
Поэтому, как только сын вернулся в наш мир, лорд Ниоко, ничего не понимая, но глубоко чувствуя, мог только двигаться в направлении его местонахождения.
Одним словом, его вела жажда получить свою магию обратно плюс проснувшиеся отцовские чувства.
– Однако… – протянула девушка.
– А хорошее дело откат-то. Вот бы у нас мужички, не признающие деток своими, его получали. Это ж мечта! Вдобавок к алиментам, – подумала Тася.
В дверь столовой, которая была распахнута настежь, бодрым шагом вошли обе наших леди.
Маленькая леди Самонет сразу углядела всех сидящих за столом, и необыкновенно нарядную сети Ловану.
Однако не преминула капризно выразить свое недовольство:
– А что вы про нас забыли? Мы тоже кушать хотим! – девочка была полна негодования.
Сети Лована, которая порхала по столовой как птичка, схватилась за голову:
– Так я это… Вот только-только за вами собиралась. – Она и на самом деле собиралась, да только время не рассчитала. – Ойй…
Она грозно взглянула на лорда Ниоко и нежно улыбнулась любимому Локко. Оба ответили ей широкой, радостной улыбкой. Причем улыбка лорда даже несколько зашкаливала, отчего гематома на левой скуле казалась куда как больше.
– Ой, а кто это? – непосредственно вскричала девочка, указывая пальцем на вдруг смутившегося молодого мужчину.
Надо сказать, Локко, был приодет куда лучше прежнего, но тоже достаточно своеобразно. На нем красовался несколько устаревшего фасона камзол из натуральной парчи с кружевами цвета распускающегося пиона сливовых тонов. Камзол свободно висел на плечах, сразу намекая о том, что был явно с чужого плеча.
