— Она в кабинете Алексея Викторовича, — отчего-то охрипшим голосом отвечаю я. — Убирает.
— Без своего главного орудия? — насмешливо изгибает брови фотограф и снова косится на Стаса с метлой в руках.
Дверь кабинета открывается, и оттуда выкатывается Елена Валентиновна с черным мешком в одной руке и тряпкой в другой.
— Ой, Шурик, только тебя вспоминала, крестилась, не дай боже ты сегодня заявишься! Я твою чёртову конуру драить не буду, так и знай! И вообще, конец рабочего дня уже.
— Теть Лен, ну, — как мальчишка, надувается фотограф.
— Не бузи на меня, Шурик. Мамке твоей позвоню, расскажу, какую ты порнографию тут снимаешь.
— Это каталоги! У меня сроки, а в хаосе я работать не могу. "Порядок освобождает мысль"! — так Кант говорил, слышала? — хватает ее под локоток и разворачивает к выходу.
— Ну, раз говорил, так пусть сам у тебя и убирает. Я блёстки гремучие в прошлый раз из ушей своих доставала.
— Там только упаковочная бумага сегодня.
— Ай, сейчас приду. Девиц своих только выгони, чтоб я нормально убралась, а то будут каблучищами своими стучать.
— Я уже, уже.
Шурик, он же, насколько я помню, Санчо, растворяется также незаметно, как появился. Уборщица, она же, по-видимому, член семьи, ставит мусорный пакет на пол, прячет тряпку для пыли в карман формы и забирает свой рабочий инструмент из рук Стаса.
— Хороший мальчик, — цокает она языком. — И пара вы красивая.
— Мы не…
— Спасибо! — перебивает меня Григорьев. — Мусор оставьте, я сам вынесу.
— Спасибо, красавчик. Работаешь здесь? Не видела тебя раньше.
— Ага, сегодня первый день.
— И девушка твоя рядом. Ох, ну что за романтика!
Елена Валентиновна разворачивается и скрывается в одном из длинных коридоров.
Я, напряженная, как гитарная струна, наконец, позволяю себе сесть. Тело складывается пополам, лицо ложится на столешницу, руки повисают вдоль тела.
Сдавленно мычу.
— Ну что ты за человек такой, Стас? Почему не можешь просто исчезнуть и не усложнять, а? К чему все это представление, мы же оба знаем, чем все закончится, — устало говорю я.
Он от стола не отходит, опускает ладонь мне на голову, проходится ей взад-вперед, мягко поглаживая. Я прикрываю глаза. От усталости, естественно, от усталости.
— Я просто хочу поговорить, Агги.
— Хорошо, — соглашаюсь я, не открывая глаз. — Твоя взяла, поговорим. Только заканчивай этот фарс. Скажи, что работа тебе не подходит и уходи, пожалуйста. Я тебе напишу.
— Не напишешь, — спокойно констатирует Стас, не прекращая меня гладить.
— Ладно, поговорим сегодня, после работы.
— Хорошая девочка, — щелкает меня по носу и отходит к своему рабочему столу.
До конца дня мы больше не разговариваем. Я отлепляю себя от стола, заставляя собраться, несмотря на внутреннюю опустошенность, и неспешно заканчиваю дела, назначенные шефом. Рижский так и не появляется. Я снова звоню ему, но он не отвечает. Набираю смс "все в порядке?". Но и она остаётся без ответа.
Что там могло такого произойти на производстве, что он не может ответить?
Выключаю компьютер, закрываю кабинет директора, везде выключаю свет. Стас молчаливо ждет, поглядывая на мои неспешные действия. Мы вместе выходим из здания, вместе спускаемся в метро, вместе, не сговариваясь, встаём на моей станции и выходим.
Уже подходя к подъезду, мне приходит мысль, что лучше было поговорить на нейтральной территории, но разворачиваться сейчас и менять направление кажется глупым. К тому же, это просто разговор.
Что может случиться?
* * *
Глава 36. Лучший день из худших
Агния
"Время пострелять, между нами война. Па-па-попадаешь в сердце, остаешься там…"
Зараза!
Я спотыкаюсь о бордюр и чуть не лечу в гигантскую лужу под ногами. Чемодан-таки выскальзывает из рук и с громким шлепаньем приземляется в грязь. Гордость моя летит примерно туда же, когда я понимаю, что на меня смотрят.
— Давай помогу, — я и отблагодарить не успеваю, как мой чемодан взмывает вверх и отряхивается мужской рукой. — Это все вещи или нужно за остальными будет съездить?
— Нет, только чемодан и белка.
И чувство вины.
Он кивает и уходит чуть вперёд. Я плетусь позади не уверенная, правильно ли поступаю, возможно, стоило поговорить с Лёшей, прежде, чем…
Но уже слишком поздно.
За четыре часа до этого
Прикладываюсь плечом к двери, с нажимом проворачиваю ключ в доисторическом замке и открываю проход в квартиру.
— Входи, — указываю ладонью направление для Стаса.
Он был здесь однажды. Тогда Майя уезжала, а он приехал… Не будем вспоминать, чем все в итоге закончилось.
Сбрасываю туфли в прихожей, сразу прохожу в комнату и проверяю белку. Запасы полны, стол в безопасности. При виде человека, Дегу начинает истерически носиться по клетке, тихо попискивая. То в колесо нырнет, покрутится, то носом между прутиков поводит. Очаровательное существо, которое скоро придется отдать. Возможно, уже сегодня, прямо получателю в руки.
— Чай? — спрашиваю я, чувствуя, как за спиной вырос силуэт Стаса.
— Приготовишь что-нибудь? — тихо просит он.
Я киваю и ухожу от его объятий, которые чуть не случились.
Кухня слишком мала даже для одного человека, не то, что для двоих, и когда Стас появляется в проёме вслед за мной, кажется, что он поглотил все свободное пространство. Долговязый и широкоплечий он смотрится совершенно инородно на этих семи квадратных метрах. Аккуратно присаживается за травмированный грызуном стол, складывает руки в замок и многозначительно молчит.
— Макароны? — прерываю тягостную тишину.
— Да, конечно.
— Можешь начинать, пока я готовлю, — сухо говорю я.
