Иногда это меня так умиляет, что девочкой-розочкой в паре кажется он, а не я.
— А что мне за это будет? — коварно улыбнулась.
— Бить не буду. — для приличия даже задумался.
— Ты и так меня не бьёшь. — фыркнула я.
— Никогда не поздно начать. — жадно проведя ладонью по моему бедру, протиснул руку между ног и прямо на промежности показательно оттянул материю трусов, заставляя меня дёрнуться от горячего прикосновения.
— Бьёт, значит любит? — схитрила я.
— Если любит, никогда не ударит. — перевернул весь смысл мужчина, начав прерывисто дышать.
— Ах да, ты же эксперт в любви! — улыбнулась я, закидывая на него ногу. — Разбираешься, как никто другой!
— Получше некоторых. — хмыкнул Клим и я с радостью отметила, что его вечная настороженность развеялась, уступая месту расслабленности.
— А что скажешь про меня? — слегка застонав от дискомфорта в руке, успешно оседлала своего слишком сложного мужчину и наклонилась прямо к губам. — Твой краткий итог, Джентльмен.
Он так долго и внимательно смотрел в мои глаза, что мне почудилось в его взгляде какое-то сожаление.
Но слава Богу, что это всего лишь разыгралась моя больная фантазия.
Так, как Клим сейчас улыбнулся… он не улыбался никогда.
— Ты меня любишь. — произнёс он шёпотом, как молитву и я успела почувствовать, как по его телу пробежала дрожь.
— Да… — также тихо, чтобы никого не впустить в наше сокровенное. — Вот здесь. — приложила его руку к своему сердцу. — А не поверхностно, как ты боялся.
С мужчиной происходило что-то странное. Его грудная клетка ходила ходуном, а руки то сжимали, то разжимали мне кожу на спине. Но больше всего поражали глаза.
Они же отражение души… и сейчас в них было далеко не счастье и покой… а что-то отдалённо напоминающее вину и сопротивление…
— Клим? — меня накрыла оторопь.
Он вдруг резко приподнялся и приник губами к моей груди:
— Ты даже не представляешь, как мне важно быть здесь… — нежно поцеловал меня в область сердца. — Быть твоей частью… знать, что я нужен тебе… с тобой… это что-то абсолютно новое… мечта стала реальностью… — обхватив мой затылок ладонью, притянул к себе так близко, что мне пришлось согнуться. — Просто знай, Полин, что вот здесь вся моя жизнь… и только тебе под силу растоптать её… не делай этого… я смогу сделать тебя счастливой.
Я, конечно, не мнительная, но блин, что за фигню он городит?
— Ты пугаешь меня… зачем мне топтать твою жизнь? Почему ты просто не можешь порадоваться?
— Потому что я не такой, как все… и это не исправить.
— Я иногда чувствую себя ребёнком рядом с тобой… — проболталась я, охваченная непониманием. — Будто я дёргаю тебя за рукав, чтобы привлечь внимание и пытаюсь показать что-то очень важное… лезу к тебе со своей любовью, а ты вроде и киваешь мне, но только для того, чтобы я отстала…
Боже, опять этот дурацкий снисходительный взгляд.
И улыбка такая ласковая-ласковая, что тупее положения не придумаешь.
— Твоя любовь — самое лучшее, что со мной происходило. И я не считаю её детской. Опять ты на мой возраст намекаешь, да? — и помассировав мне голову, нежно заправил растрёпанные волосы за уши. — Я часто говорю запутано… тебя это, наверное, настораживает, но всё, что я пытаюсь донести до тебя… я сам верю в это.
— Вечное мозгоклюйство… — рассмеялась я.
— Я почти привык. — намёк на меня.
— Ты насовсем вернулся? — повалив мужчину обратно на подушку, взвалила ему на грудь перевязанную руку и грустно вздохнула, когда услышала ответ:
— Нет. Вырвался на пару дней. Потом снова буду придерживаться графика.
— Мало. — надула губы.
— Увы. — дотронувшись пальцами до моих бинтов, сомкнул раздражённо зубы. — Сейчас переговорю с твоим отцом и поеду выяснять что за дебил по ночам лезет к девчонке с доберманом.
— Мне можно с тобой?
Как там Саня? Живой хоть?
— Нет. Будешь помогать маме с вещами. — безапелляционно отрезал Джентльмен.
— Какими вещами? — в полнейшем смятении раскрыла я рот.
— Вы с родителями пока поживёте у нас дома. До моего приезда, конечно. Уверен, что смогу договориться с твоим отцом.
— Ты впустишь в дом посторонних? — с недоверием уставилась на него я.
— Твоя семья — значит, и моя семья.
И это так убедительно звучало, что у меня по всему телу пробежались мурашки.
Глава 27
— Какой у Клима потрясающий дом! — нескончаемо повторяла мама, обходя владения моего мужчины. — Шикарный просто…
— Ты ещё кухню не видела. — предвкушая её восхищённые вздохи, взяла за руку и повела туда, где ей разрешили творить любые кулинарные безобразия, что придут на ум.
— С ума сойти, тут одна кухня, как половина нашей квартиры… — прикрыла рот ладонью мама и испуганно замотала головой. — Ой не… я здесь ничего трогать не буду…
— Мам. — засмеялась я, обнимая дурашку за плечи. — Это просто кухня.
— Да ты что! — совсем разволновалась. — А если я что-то испорчу? Задену? Разобью? Не ототрётся ещё что-нибудь…
— Тогда зубами скоблить будем! — появился за нашими спинами папа и Бушуй. — Ольга, что ты в самом деле!? Как из подвала вылезла… — пройдя мимо нас, вольготно сунул нос в холодильник и достал упаковку сока. — Дом он себе добротный, конечно, отгрохал! — и сам же свою мысль продолжил. — Ну это и понятно! Вкалывал столько лет! Без семьи, без детей! Всё правильно! Сначала устроил свою жизнь, теперь можно думать и о женитьбе!
— Пап.
Началось…
Нашла коса на камень.
Сейчас опять начнёт осаду на тему свободных отношений.
— Я к вам не лезу, но пора бы уж и определиться к чему вы идёте.
Если папа задался целью пристроить дочку в хорошие руки — он пристроит. Ещё и узаконит. Скрепит всеми печатями.
— Вить, ради Бога, отстань от детей. — в открытую рассердилась мама. — Они поступят так, как считают нужным. Узнаю, что лезешь к парню с советами, всыплю по первое число!
— Да я с ним толком ещё и не разговаривал!
— И не надо. — внушила суровым взглядом женщина и папа нацелился на меня.
— Смотри мне, Поля, упустишь мужика, не прощу. — и пальцем пригрозил. — У него там в гараже такая аппаратура для ловли рыбы стоит… ммм…
А, теперь понятно, откуда ноги растут.
— Витя, умоляю, не трогай ничего! — схватилась за сердце мама. — Вовек не расплатишься!
— Да я одним глазком только глянул… — пролопотал мужчина, выпивая залпом стакан сока.
