Хотя, похоже, что-то он все же прочитал. Когда юноша заговорил вновь, голос его звучал гораздо смелее.
— Не бойтесь оставаться со мной наедине. Дело в том, что я ищу одну женщину — ведьму по имени Морага. Ей полагается путешествовать под моей защитой.
Если мы снова встретимся, продолжим наш путь втроем.
Ах, скажите, как кстати! Как хорошо все устраивается! Однако, если Грегори будет считать, что она поверила в подобную галиматью, это, возможно, усыпит его бдительность. Приняв решение, Перегрина понемногу успокоилась и уселась, все еще шмыгая носом и вытирая глаза рукавом. Она прекрасно отдавала себе отчет, в какую игру играет — что-то вроде «Он не знает, что она знает, что он не знает, что она знает…», к тому же в этой игре ей приходилось блефовать и до поры прятать карту в рукаве. Все это может длиться до бесконечности, пока один из игроков не предпримет неосторожное действие, которое позволит другому уяснить, что же именно он (или она) знает. Однако игра стоила свеч! Так что Перегрина проговорила слабым голосом:
— Ах, благодарю вас, сэр. С радостью приму ваше предложение, если только этим я не стесню вас.
— Стесните? Да что вы! Я буду рад вашему обществу, — затем поспешно, как если бы ему пришла в голову счастливая мысль, — в конце концов, дорога становится все более унылой, так что общество будет как нельзя более кстати.
— Я тоже так считаю, — сказала она, склонив голову и глядя на него из-под опущенных ресниц.
Он наклонился, чтобы помочь ей подняться. Перегрина встала и, споткнувшись, вынуждена была опереться на его руку. Прильнув к спутнику и пережидая, когда пройдет неожиданная слабость, она с тревогой подумала: сколько же длилось ее беспамятство? Ведь споткнулась-то она по-настоящему! Сообразив, однако, что данную случайность можно обернуть себе на пользу, Перегрина прижалась поплотнее к юноше и изумилась.
О, Боже! Его тело было гораздо крепче и плотнее, чем казалось ей прежде! Должно быть, она настолько увлеклась мыслью о его убийстве, что потеряла наблюдательность. Странно, это было очень на нее непохоже…
Усилием воли Перегрина вернула свои мысли в нужное русло.
— Простите, сэр. Должно быть, я еще не совсем пришла в себя, — слабым голосом проговорила она.
Девушка взглянула на него снизу вверх широко рас-; крытыми, невинными глазами, но его сдавленный вздох доставил ей мстительное удовольствие. Грегори глядел в ее глаза с таким изумлением, что она потупилась и отстранилась. Все еще слегка пошатываясь, она попыталась устоять на ногах и произнесла:
— Ну вот, кажется, теперь я в порядке. Я могу идти, — она неуверенно шагнула.
— В этом нет необходимости, — Грегори подвел ее к лошади, прекрасной кобылице, которая обернулась и поглядела на нее кроткими глазами.
Позади стояла его собственная лошадь.
Он умудрился удержать их лошадей! Или снова позвать их.
— Вам только надо держаться покрепче, чтоб не выпасть из седла, — успокоил ее Грегори. — А я буду ехать совсем рядом, чтобы в случае чего подхватить вас.
В устах любого другого мужчины подобные слова выглядели бы подозрительно, но только не у Грегори.
Финистер была уверена: он говорит именно то, что думает. Поэтому она была поражена, когда почувствовала его руки у себя на талии, и еще больше — тем, что они сомкнулись!
— Сэр!
— Прошу прощения, мадемуазель, — извинился Грегори с безучастным лицом. — Вы готовы ехать?
За этой безучастностью он, безусловно, пытался скрыть трепет от прикосновения к ней.
— Как… как вам будет угодно, сэр, — едва слышно промолвила Финистер, спрятав победную улыбку. — Но должна предупредить, я давно не ездила верхом.
— Вам надо лишь перекинуть одно колено через луку. Готовы? Вперед!
Она так и сделала. Ощущение было, как будто она взлетела в воздух и мягко приземлилась в седло. Финистер поглядела на юношу, не веря своим глазам: откуда у этого книжника такая силища? Затем, отведя взгляд, она очень мило покраснела и стала разбираться со своими юбками и поводьями.
— Я… думаю, можно ехать, сэр.
— Через пару секунд буду рядом с вами, — пообещал Грегори и повернулся к своему коню. Он подвел его совсем близко к ней и скомандовал:
— Ну, поскакали!
Они въехали в лес по тропинке, двигаясь в северном направлении. Финистер утешалась мыслью, что впереди у них несколько сот миль, в течение которых можно будет потрудиться над юношей.
По пути ее ожидал сюрприз: Грегори стал куда более разговорчивым, чем прежде. Раньше в ответ на свои вопросы она слышала лишь несколько скупых слов либо получала пространную лекцию, посвященную науке или философии, но никак не самому Грегори. Теперь же он развлекал ее историями из собственного опыта, задавал ответные вопросы. Вначале Финистер была приятно удивлена такой открытостью, но затем в ней начали расти подозрения. Дело усугублялось тем, что юношу больше занимало ее мнение о преимуществах сельской жизни перед городской, а не подробности из ее прошлого или политические взгляды. Несколько раз она буквально прикусывала язык, чтоб Удержаться от каких-то замечаний, компрометирующих ее. В результате Финистер решила, что он, очевидно, разрабатывает некий новый эффективный метод исследования ее криминального прошлого. Вот уж никогда не думала, что они поменяются местами! Теперь Финистер старательно выбирала общие темы, в то время, как ее спутник становился все более компанейским парнем.
Когда они разбили привал на ночь, она решила проверить, не изменились ли заодно и его взгляды на физическую близость. Она лично в этом сильно сомневалась: невзирая на все попытки казаться более человечным и доступным, Грегори был все же человеком твердых правил.
Ну и, конечно же, когда они опустошили и убрали свои тарелки, юноша одарил ее одной из своих самых дружелюбных улыбок.
— Спите спокойно, мадемуазель, — сказал он. — Вы можете не тревожиться: я буду бодрствовать всю ночь.
«Как всегда», — подумала Финистер.
Однако, не выходя из роли Перегрины, она с тревогой спросила:
— Вы уверены, что это правильно, милорд? Боюсь, вы почувствуете себя усталым, если не сегодня ночью, так завтра утром.
— Мое бодрствование освежает меня не хуже, чем вас — безмятежный сон, — уверил ее Грегори.
О, это ей было известно слишком хорошо! Однако сегодняшний день вселил в Финистер большие надежды; ей казалось, что, наконец-то, он заинтересовался ею как женщиной! Она никак не хотела расставаться с золотой мечтой о том, как во сне она почувствует объятия Грегори (а там уж пусть матушка-природа позаботится о естественном ходе вещей)!
— Но, сэр, вам нет никакой необходимости отказываться от отдыха! — запротестовала ведьма. — Разбойники разбежались кто куда. Я совершенно уверена, что они не потревожат нас больше.
