– Нет, нет, не вздумай этого делать, – запротестовал он, опасаясь, что ее могут «вычислить». – Носи пеньюар на здоровье, может, и мне пофартит.
– Откуда ты узнал, что я купила пеньюар?
– Не трудно было догадаться, – вымученно рассмеялся любовник.
– Герман, я его ради тебя купила, чтобы тебе приятно было со мной спать. Приезжай, у меня завалялась бутылочка муската Красных камней.
– Вино-блеск. Но прости, лапочка, не могу.
– Герман, или я глупая, или чего-то не понимаю? Ты отказываешься? Это меня унижает, – с болью в голосе промолвила она. – В следующий раз, сладкая моя ягодка, – продолжил, как бы невзначай, сухо велел. – О том, что мы знакомы и об этом разговоре никому ни слова. Слышишь?
– Слышу, – ее покоробил его приказной тон. Прежде его просьбы отличались мягкостью.
– Деньги ты у меня не брала, – инструктировал Дробич. – Тебе их дали на сдачу на рынке. Кто? Не знаешь или лучше, если спросят, ответишь, что какой-то незнакомый мужчина кавказской национальности. Когда? Сегодня в полдень. Поняла?
– Поняла. Но к чему такая конспирация?
– Вот и хорошо. Будь умницей, и задавай лишних вопросов и не соверши глупостей. Мы еще с тобой еще поживем всем на зависть. – Герман, откуда ты звонишь? Когда тебя ждать?
– До встречи, обнимаю, – словно глухой, проигнорировал он вопросы и связь оборвалась. Лаврецкая еще несколько секунд в смятении держала в руке телефонную трубку, из которой методично доносили короткие гудки.
Она чувствовала, что надвигается какая-то опасность, но не могла постичь причину смутной тревоги. «Причем здесь деньги и настойчивый отказ Дробича от их знакомства, кому она должна лгать?» Эти вопросы назойливо лезли в голову. Ее уже не радовал нежно-сиреневый цвет пеньюара. Она взглянула на свое печально-грустное изображение в зеркале. Заметила прежде невидимую морщинку на лбу, устало опустила вялые руки, утонувшие в шелке пеньюара. Обходительные и приятные продавцы, пеньюар и странный звонок Германа, его инструктаж и холодность чувств – все смешалось в сознании Илоны.
«Несчастная я, слабая женщина, – пожалела она себя, уткнувшись лицом в ладони. Если он устоял перед моими чарами значит, произошло что-то очень серьезное. Может, повстречал красивую и смелую, о которой пела Анна Герман и та перешла мне дорогу? Такую без больших денег не удержать, вот он приберегает для нее капитал, а меня за дурочку держит, напустил тумана». В комнате быстро стемнело. За окном загустел синий августовский вечер.
Надвигалась ночь, душная и одинокая. И невдомек было Лаврецкой, что за ее окнами, за подъездом дома наблюдает пара зорких глаз. На служебном лексиконе это означало наружное наблюдение за объектом.
8
Сидя за массивным, старого образца столом, начальник отдела ГАИ майор милиции Семен Кларов изучал накопившиеся за неделю протоколы о нарушениях правил дорожного движения, заявления – протесты водителей, недовольных действиями госавтоинспекторов. Вникнув суть ДТП, других дорожных инцидентов, он в верхнем уголке протоколов ставил резолюцию: оштрафовать, сдать экзамен по ПДД на административную комиссию.... и размашисто ставил подпись.
Среди заявлений и жалоб майор наткнулся на тетрадный листок. Внимательно вчитался: «Начальнику ГАИ. Доводим до вашего сведения, что 17 августа, в 12..05 неизвестным водителем мотоцикла «Ява – 350» (последние цифры номерного знака 85) были грубо нарушены правила проезда через железнодорожный переезд. При закрытом шлагбауме, световом и звуковом сигналах он за несколько секунд до появления ведомого нами состава проскочил переезд. Только по счастливой случайности это не привело к тяжелым последствиям. Дабы подобное не повторилось впредь, просим выявить и наказать нарушителя. Машинист локомотива В. Зацепин, помощник машиниста А. Пархомов».
Несколько минут Кларов раздумывал. Мотоциклисты на скоростных «Явах» давно были его головной болью. Их азарт и лихачество нередко оборачивались травмами и гибелью водителей или пешеходов.
«Безрассудная молодость, – посетовал он.– Каждый из юношей, оседлав «Яву», мнит себя рокером. Вот и еще один сорви голова». Аккуратно написал в уголке: Начальнику МРЭО капитану Скалдину. Установить личность».
Отложил заявление в сторону. Но вскоре возвратился к нему, вспомнив инструктаж, полученный в прокуратуре по поводу убийства кассира и водителя. Связался по телефону с Гараниным:
– Послушай, Вячеслав, ко мне попало заявление от машинистов локомотивного депо. Интересная деталь, в тот день и примерно в то время, когда было совершено преступление, через закрытый переезд проскочил мотоциклист на «Яве». Ты не улавливаешь связи?
– Госномер, номер известен? – нетерпеливо спросил следователь. – Две последние цифры 85, – ответил Кларов. – Вычислить не сложно. Все данные по транспорту заложены в компьютер. Через несколько минут установим личность водителя, если, конечно, он не иногородний и его мотоцикл зарегистрирован в МРЭО. В противном случае придется запросить ИЦ УВД.
– А что машинисты?
–Мы с Реутовым пришли к выводу, что маршрут ГАЗ-52, перевозившего деньги, пересекся с движением поезда, – пояснил суть вопроса Гаранин. – Мне необходимо срочно встретиться машинистами.
– Понятно, – вникнув в ход мыслей следователя, произнес майор. – Записывай, машинист Зацепин и его помощник Пархомов.
– Не спугните мотоциклиста. Никаких вызовов, штрафов и переэкзаменовок. Я сам им займусь, – попросил перед тем, как положить трубку, следователь. – В случае надобности сам организую наблюдение. Будь добр, фамилию и адрес мотоциклиста, как только установите.
– Будет сделано, – ответил майор. Такой поворот событий обрадовал Гаранина. « Появится еще одна зацепка, если мотоциклист имеет какое-то отношение к убийству и ограблению, – подумал он. – Бесспорно одно, что подобного рода преступления совершаются по классической схеме: кто-то из соучастников должен был обязательно сопровождать машину до места нападения, убедившись в том, что водитель следует по маршруту. Этот преследователь потом на выезде из города, пошел в отрыв, чтобы предупредить соучастников, устроить ловушку, установив дорожный знак. А какие новости у Реутова?»
– Егор, почему молчишь? – поинтересовался он по телефону у сотрудника. – Что с Лаврецкой?
– Контактов, которые бы представляли интерес, пока не выявили, – потухшим голосом ответил Реутов. – Ведет себя спокойно, без нервозности. То ли у нее железная выдержка, то ли она ни о чем не ведает, и деньги у нее оказались случайно. Может, прощупать ее, вызвать на откровенность, либо соседей опросить?
– Ни в коем случае, – возразил Гаранин. – Спугнешь, замкнется, ничего от нее не добьемся. С мужиком на сей счет проще. Надо терпеливо ждать. Не может быть, чтобы к ней деньги с неба свалились. Кто-то ей их одолжил или подсунул, как Князю. Надо прослушать ее телефон. Я возьму санкцию у прокурора.
– Как прикажешь, – согласился Егор. – Ты – руководитель группы, тебе виднее.
