Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
– Куда?! Мы что, опаздываем на встречу со Спилбергом?
– Ты все не так поняла. У меня друзья в Западном Голливуде. Я договорился, что мы приедем к ним принимать душ.
– Что, прямо на съемочной площадке?
– Да нет. Западный Голливуд – это жилой район Лос-Анджелеса.
Саша окончательно проснулась. Мышкин, выгрузив ее из машины вместе с чемоданом, отправился отдавать последние распоряжения по всему «Бандито». Он ездил по кругу на тойоте и начальственным голосом выкрикивал команды. Продолжался этот аттракцион часа два. Трубадурка успела позавтракать и несколько раз выпить кофе с невозмутимыми друзьями ее траблмейкера. Наконец, тойота была подана и Саша на прощанье, давясь смехом, сказала остающимся:
– Вот вам и Голливуд в чистом виде. Мышкин, из окна машины отдающий распоряжения, – это незабываемое зрелище! Чарли Чаплин просто отдыхает.
И они, наконец, уехали. Звонок из далекого дома застал Сашу у Левиных друзей.
– Мазер, ты где? У тебя телефон со вчерашнего дня не отвечает. Мы с фазером волнуемся.
– Кара фиглия, то бишь дорогая дочь, это трудно себе представить, но в американских горах нет мобильной связи. А сейчас я спустилась с гор и принимаю душ в Голливуде.
– Чего?! – Стася залилась смехом. – Мало того, что с меня спадают твои часовые пояса, так ты еще и душ нигде не можешь принять, кроме Голливуда?
– А у меня тут в распоряжении личный траблмейкер. Он все и устроил. Говорит, что нам пора ехать дальше. Так что до следующей связи в Санта-Барбаре!
И тойота, пляшущая канкан под управлением Мышкина, покинула Голливуд и отправилась по самой кромке Тихого океана через Малибу в Санта-Барбару. Виллы миллионеров и миллионерш заслоняли океанские дали и раздражали пассажирку. Чтобы разрядить чересчур голливудистую атмосферу, Мышкин многозначительно заметил:
– Есть тут у меня одна знакомая миллионерша…
– В какой степени знакомая?
– Это не важно. Как говорил один наш дорогой автор, всех не перемалибешь.
Саша посчитала каламбур неуместным и устроила Мышкину вырванные километры. Лева никак не мог понять, чего она злится. Обед в ресторане Санта-Барбары прошел в зловещем молчании. Мышкин демонстрировал надорванную концертной аппаратурой спину и пытался сконцентрировать Сашино внимание на своих гераклических подвигах. Но Анчарова закусила удила и категорически не выходила на контакт. Через полчаса она сама не могла понять, какая муха це-це ее укусила, но к этому моменту красоты Санта-Барбары остались позади.
Поздно вечером они приехали на ночлег к очередным Левиным друзьям. Сережа и Стелла ждали их с остывшим ужином. Мышкин, как всегда, опоздал часов на пять. С хозяином дома Сергеем Саша была знакома еще по Киеву в былинные времена. Она жила тогда с мужем и маленькой дочкой в квартире без телефона. Периодически на их дом обрушивалось нашествие, сравнимое разве что с татаро-монгольским. Приезжали ночевать знакомые и незнакомые люди из разных городов необъятного Союза и застревали, как правило, на неделю. Однажды в составе междугородной делегации оказался и Сергей из Харькова. Всю ночь гости пели и пили, а потом гуляли по крышам с хозяйкой дома. Саша в те времена была еще настолько гостеприимна, что даже крышей дома своего делилась со всеми приезжими. А утром четырехлетняя Стася самостоятельно собиралась в детский сад и, переползая через спящих вповалку гостей, будила отца и требовала проводить ее и сдать на руки воспитательнице. Стася вырастала в богемном окружении пишуще-поющих родителей и подобных им друзей и не сомневалась, что все взрослые ваяют стихи и выступают с концертами. Она была первой слушательницей родительских сочинений. Однажды отец исполнил для Стаси новую песню, и четырехлетняя критикесса вынесла свой вердикт:
– Папа, песня хорошая, только слова надо изменить.
– Тебе что-то не нравится?
– Мне-то нравится. Но дети тебя не поймут.
Именно об этом Саша балагурила в одном из потаенных уголков Калифорнии, сидя за столом гостеприимного дома, примостившегося у Тихого океана.
– Сережа, помнишь, как мы ночью гуляли по крышам?
– Еще бы! С нами еще были Семенов и Федоров. А утром твоя дочка Стася сама собиралась в детский сад и будила папу на работу. Фантастика!
– Н-да. Через пару лет, учась в первом классе, она оставляла нам дивные записки: «Родители! Молоко в бЕдоне (видимо, от слова «беда»). Не забудьте его прокипятить! Я ушла на продленку. Целую двумями поцелуями. Стася».
На следующий день Сергей, Саша и Лева прогуливались по берегу океана. Рядом отдыхал пеликан и высокомерно реагировал на Сашин восторг, мол, подумаешь, дикарка какая, пеликана никогда не видела! Анчаровой на этом побережье везло: она нашла рядом с пеликаном куриного бога и камень в форме сердца.
– Смотрите, я увезу с собой сердце Тихого океана!
– Нужно положить его в алый бархатный футляр, подписать: «Смотри не обломай перо об это каменное сердце», – и подарить автору данных пророческих строк, – подал идею Сергей.
Они расстались с невозмутимым пеликаном и пошли дальше. По дороге гуляющей троице бросались под ноги земляные белки и требовали еды. Дивные чайки с красными клювами и огромные белоснежные альбатросы сохраняли птичье достоинство и брали корм из рук только по персональному приглашению. Гастролерка была потрясена дружеским сосуществованием живой природы и калифорнийского человека. Мышкин с большим трудом уговорил ее попрощаться с Сергеем, вернуться в тойоту и ехать в обратном направлении к Лос-Анджелесу. В машине трубадурка поутихла, зато ее траблмейкер болтал без умолку. Разумеется, они чуть не врезались во встречный трейлер.
– Эй, Мышкин, этот трейлер случайно не из Канзас-сити едет с номером «люкс» персонально для меня?
– Я за тебя перепугался, а ты хохочешь, – обиженно сказал Мышкин и вынужденно замолчал.
– Лева, я тебя прошу, молчи в том же духе до Лос-Анджелеса. Не мешай мне прощаться с Океаном!
Они ехали на последнюю калифорнийскую ночевку. В дому у лос-анджелесских друзей Мышкина, как всегда, в долгом ожидании успел остыть ужин. Ночью Лева перепаковывал Сашин чемодан и показывал ей, где что искать.
– Смотри, в этой коробке живность! – и Мышкин демонстрировал любовно утрамбованных мустангов и койотов из индейского магазина в Красной Канаве. – А здесь твои оставшиеся диски для последних концертов на Восточном берегу.
– Не хочу уезжать из Калифорнии! – жалобно повторяла трубадурка, пока ее траблмейкер возился с чемоданом.
* * *
Саша перемещалась из Лос-Анджелеса в Филадельфию, разумеется, с пересадкой все в той же Атланте. Утром Мышкин привез Александрину в аэропорт перед самым отлетом и в спешке оставил машину на запрещенной парковке. Трубадурка наотрез отказывалась понимать американистую скороговорную речь, и ее траблмейкеру пришлось срочно что-то предпринимать. Как всегда, его действия были абсолютно непредсказуемы. Не успела Саша опомниться, как к ней подъехало кресло, подозрительно напоминавшее инвалидное, с возвышающимся над ним латиноамериканцем. Мышкин усадил изумленную гастролерку в кресло и поставил ей на колени гитару, упакованную в огромный тяжелый чехол. На вопросительный зареванный взгляд он ответил:
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
