– Я тоже влюбился в тебя, Кьяра, – шепчет он, прижимая меня к себе. – Я попробовал встречаться с твоей подругой, но не могу. Она мне не нравится, тупая какая-то, я хотел быть с тобой… с самого начала.
Он баюкает меня, но я не могу выбросить из головы Андреа и ту, другую. Не могу поверить, что он такой негодяй.
– Я все время думаю, что мы встретились не случайно. Это у меня засело в голове. Я не верю в судьбу, но чем больше я думаю о нашей встрече, тем больше она кажется мне похожей на фильм.
Киваю, но лицо меня выдает.
– Ты плохо себя чувствуешь?
– Да, я так устала, пойду прилягу.
– Приготовить что-нибудь на ужин? Твоя сестра хотела лапшу по-лигурийски. Так что сегодня медбрат и повар к вашим услугам.
Улыбается, глаза блестят от радости и возбуждения.
– Я не голодна. Ты не расстроишься, если я пойду к себе?
– Нет, что ты! – В голосе разочарование. – Зови, если что-то будет нужно и если ничего не будет нужно.
Риккардо целует меня в губы.
Иду в спальню, как зомби.
Все рухнуло, и, ко всему прочему, придется искать другую работу.
В руке у меня зажат телефон, жду, что он зазвонит.
Стук в дверь. Это Сара.
Страдание научило ее хорошим манерам.
– Ты плохо себя чувствуешь? – Она сворачивается клубочком на моей постели.
– Развалилась на куски. А ты?
– А я – на крошки. Не могу без Лоренцо. Я слишком поздно поняла, чтó на самом деле потеряла… Какой он особенный – терпеливый, верный, честный, нежный, заботливый…
– Знаешь, и святые теряют терпение.
– Знаю. Я на все готова, чтобы вернуться назад.
Да уж… и я тоже.
– Никогда себе этого не прощу. Он просто идеальный мужчина, о таком мечтает каждая женщина, ведь вокруг полно негодяев…
– Вот именно…
– Что мне делать, Кьяра? Посоветуй, ты же такая оптимистка, всегда веришь в лучшее.
– Я больше не оптимистка, – отвечаю совершенно серьезно. – Я исчерпала все свои возможности.
– Да что с тобой? Почему ты такая мрачная?
– Ничего, скоро пройдет. Просто немного грустно.
В дверь стучит Риккардо.
– Кьяра, – говорит он с мягкой улыбкой, – я хочу встретиться с Барбарой… я расскажу ей все… ты согласна?
Хмурю лоб.
– С чем согласна? – спрашиваю.
– С тем, что… – Чтобы Сара не поняла, он показывает на пальцах – «мы вместе».
– Ах, Барбара! – вскрикиваю я.
– ДА ЧТО У ВАС ТАМ? – взрывается Сара. – НЕ ХОТИТЕ СО МНОЙ ГОВОРИТЬ? Я ЧТО, ПРОКАЖЕННАЯ?
– Нет, просто… Я и Кьяра, – говорит Риккардо тихим голосом, – мы теперь вместе.
– Правда? И давно вы это решили?
– Десять минут назад.
– КАКОГО ЧЕРТА?! ИЗДЕВАЕТЕСЬ НАДО МНОЙ?
– Нет-нет, это правда, – вмешиваюсь я. – Это я его попросила, – вздыхаю.
Сара, побледнев, смотрит на нас. Потом встает и выходит из комнаты.
– Тогда я пошел, нужно быть джентльменом. Когда вернусь, зайду тебя проведать, хорошо?
Риккардо уходит, а я принимаю горячий душ и перечитываю эсэмэски Андреа.
Он молчит, он меня бросил – вот мой смертный приговор.
Вдруг, будто там, наверху, меня услышали, на телефон приходит сообщение.
Подскакиваю от неожиданности.
Но это Риккардо: «Все в порядке? Тебе ничего не нужно? Иду мимо аптеки, если что-то надо, свистни».
Оставьте меня в покое. Пожалуйста!
Заворачиваюсь в халат, ложусь в постель.
Через четверть часа, ворвавшись в мою дремоту, приходит еще одно сообщение. Как ты меня достал! То, что мне нужно, не купишь в аптеке, разве что попросить стрихнину.
В темноте нащупываю телефон и читаю: «Я у твоего дома, спустись, пожалуйста». Выглядываю из окна и вижу его. Как была, в халате и тапочках, выбегаю из комнаты, бегу по лестнице, прыгая через две ступеньки, и в один миг оказываюсь на улице.
Андреа идет мне навстречу с распростертыми объятиями.
– Не подходи, – требую я со всей ненавистью, на какую способна, – никогда больше не приближайся ко мне, ничтожество, ублюдок, козел, сволочь, – говорю едва слышно.
Андреа теряется:
– Кьяра, я просто не знаю, что сказать, она не оставляла меня в покое, подстерегала у конторы, и, что поделаешь, плоть слаба. А я плевать на нее хотел, она мне и даром не нужна! Ты ее видела? Совершенно не мой тип! Вот ты…
И делает шаг в мою сторону.
– Держись от меня подальше, не то я за себя не отвечаю, – говорю, отступая назад. – Не хочу тебя больше видеть и слышать не хочу. Я тебя любила, хотела, чтобы ты стал отцом моих детей, а теперь ты для меня умер!
Если кто-то смотрит сейчас в окно, подумает, что мы – актеры бродячего театра.
Андреа молчит: он не привык быть отвергнутым.
Не даю ему времени оправдаться, возвращаюсь домой.
Сажусь на кровать, сердце так колотится, что вот-вот выскочит из груди.
Странно: прилив адреналина дает ощущение, что я всесильна и непобедима.
Это нелепо, но я хочу, чтобы он звонил мне снова и снова, а я снова и снова гнала бы его прочь. Но если он уходит, бросает меня, я опять чувствую тоску и одиночество и опять готова на все, только бы вернуть его.
Вот в этой-то болезни мне стыдно признаться, как раз ее и должен излечить доктор Фолли.
Риккардо возвращается около одиннадцати. Надо сосредоточиться на нем, убедить себя, что он именно тот, кто мне нужен, потому что с ним мне хорошо, он относится ко мне с уважением, ради меня он готов освободиться от Барбары.
А такое случается впервые.
Риккардо заходит ко мне в комнату – футболка порвана, на щеке – длинная царапина.
– Что с тобой? – беспокоюсь я.
– Твоя подруга… она плохо восприняла.
– Что ты ей сказал?
– Что больше не хочу с ней встречаться. А что надо было ей сказать? Что меня призывают в солдаты?
– Барбару нельзя бросать, потому что все, кто ее бросил, плохо кончили. Я должна была предупредить тебя. Она владеет черной магией. Тех двоих несчастных, которые от нее отказались, ждал ужасный конец.
– И ты сейчас мне об этом говоришь?
– Ты ведь не сказал ей, что ты теперь со мной, правда? И девушки, которые вставали у нее на пути, тоже плохо кончали.
– Конечно сказал, а ты как думала?!
